Призрак гнева - [11]
Она закрыла ладонями лицо и отодвинулась от края. Стало очень тихо.
— Эй, — остывая, окликнул Бран. — Улла, ты здесь?
Он подождал, но она не отвечала. Тогда он вновь заговорил:
— Я тебя обидел, да? Извини, я нечаянно. Просто я очень волнуюсь за отца. Пойми меня, пожалуйста. Я не хотел вот так с тобой, честное слово. Не уходи, прошу. Улла, слышишь?
Шорох. Из-за края выглянуло ее бледное лицо.
— Не уходи, — повторил Бран. — Ладно?
— Больше не кричи на меня, — вздрагивающим голосом проговорила она. — Никогда на меня не кричи… пожалуйста.
— Я не буду. Прости, не буду. Не сердись.
— Я и не сержусь, — она провела ладошкой по глазам. — Я же понимаю, почему ты… Просто ты нервничаешь, так?
— Да. Я ведь даже не знаю, жив он, или…
— Жив, не бойся. И можешь не волноваться, мой отец его ни за что не убьет.
— С чего ты так уверена?
Глаза девушки сверкнули, как черные огоньки. Она произнесла:
— Я это знаю.
— Откуда? Тебе что, твой отец сказал?
— Он мне ничего не говорил, но только это так.
— Слушай, чего ты крутишь? — выговорил Бран. — Тебе что, нравится меня изводить, что ли?
Она замотала головой:
— Я и не думала тебя изводить. Я просто… ну, это просто… — она огляделась. Свесила голову в яму и произнесла:
— Если скажу, ты меня не выдашь?
— Нет.
— Гляди, не проболтайся.
— Да что такое-то? — спросил он. — В чем дело?
— Понимаешь, мой отец твоего убить не может.
— Это я уже слышал, только ты не сказала, почему.
— Потому, что твой отец моему нужен.
— Нужен? Но зачем?
— Зачем? — Улла снова огляделась. — А вот слушай, и тогда поймешь, зачем.
Глава 6
К вечеру похолодало.
Сидя на дне ямы, кутаясь в плащ, Бран думал о том, что рассказала Улла. Приятного мало, но ясно одно: нам из этого ничего хорошего не выйдет. Тут, похоже, одни сплошные психи, за исключением, может, этой девчонки. А теперь Железный Лоб уж точно нас не отпустит, поди знай, сколько времени у отца возьмет, чтобы…
Зарычала собака, и Бран замер. Собака продолжала рычать, захлебываясь от злобы, к ней присоединилась еще одна, и еще… Потом раздался звук удара и жалобный визг. Кто-то выругался.
Бран ждал. Чужой не зажигал огня. Судя по шороху, с чем-то возился. Потом заскрежетали засовы, человек откинул решетку, и Бран скорее угадал, чем увидел наверху его смутный силуэт.
— Эй! — шепотом окликнул незнакомец. — Колдун, ты спишь?
— Нет, — громко ответил Бран.
Чужак зашикал:
— Тише! Не ори, спятил? Хочешь, чтоб сюда народ набежал?
— Почему бы нет? Мне какая разница, один ты, или…
— Чего, жить надоело? — свистящим шепотом оборвал пришелец. — Так бы сразу и сказал, я б тогда не разорялся. Коли собрался помереть, скажи, я мешать не буду.
Бран сдвинул брови. Чужак совсем ему не нравился. Он вызывал тревогу, и мысли у него были нехорошие: темные, злые и ненавидящие. Но за что ему меня ненавидеть? Я ведь пока ничего ему не сделал.
Чужак заерзал наверху:
— Ты где, колдун? Темно, как в заднице… Я тебя не вижу, ты где?
— А ты б огонь зажег.
— Может, еще костер прикажешь развести? Ты чего, колдун, совсем того?
— Лично мне костер не помешает, я давно тут задубел.
— Дурень ты, колдун, — в тихом голосе чужака послышалась насмешка. — Коль я костер разведу, ты сразу в труп превратишься. Вовсе без ума, а еще чародеем прозывается.
— Почему это в труп? На что ты намекаешь?
Ненависть чужого нахлынула на Брана, и беспокойство разрасталось все сильней. Не нравится мне этот тип, совсем не нравится. Чего он приперся? Чего ему надо?
Чужак прошипел:
— Почему в труп, а? Сидишь тут, колдун, а не знаешь, чего Железный Лоб удумал. Извести он тебя решил, вот чего. Да и папаша твой не в лучшем положении. Нынче ночью он вас и порешит, во как! Призадумайся, колдун.
Чужак лгал. Его мысли за версту воняли ложью. Бран стиснул зубы.
— Чего молчишь-то? — пробормотал чужой. — Иль язык отморозил?
— Ты кто такой? Зачем пришел? Чего тебе надо?
Чужак усмехнулся:
— Да тебе какая разница? Тебе не все равно? Иль испугался? Иль ты меня боишься?
Бран стиснул кулаки:
— Чего ты хочешь? Говори уже, ну?!
— Ишь, прыткий какой. Да не боись, я тебе ничего не сделаю. Я пришел тебя отсюда выпустить.
Эта ложь была такой огромной, что почти оглушила Брана. Боль чугунным обручем стиснула мозг, и он зажмурился. Перед глазами вспыхивали и гасли зеленые искры. Где-то там, в удушливой темноте, вдали, чужак прошептал:
— Ну, так чего? Хватит в молчанку играть, только время ведешь. Хочешь ты оттудова вылезти, ай нет? Решай быстро.
Бран знал: чужой врет. Он чувствовал, что у него плохое на уме. Глотнув, пытаясь успокоиться, Бран отозвался:
— Ну, допустим, я соглашусь. Чего ты потребуешь взамен?
Смешок в ответ, и тихий голос чужака:
— Ничего, колдун, кроме одной малости. Просто вы должны убраться отсюда, причем немедленно. Убраться, и не мешаться не в свои дела. Ну, как? Ты согласен, а, колдун? Согласен?
Это была ложь, и не ложь, липкая смесь лжи и правды. Лишь одно Бран чувствовал безошибочно: удушающую ненависть чужого. Она проникла в Брана, как отрава, даже воздух был ею пропитан. Ненависть была так сильна, что показалось: еще немного, и он захлебнется, утонет в ней, будто в безбрежном болоте.
Вторым своим, незримым зрением, Бран вдруг явственно увидел, как незнакомец сидит, таращась во тьму и ожидая, что ему ответят.
В один злосчастный день жизнь Нимве, молоденькой деревенской знахарки, пошла кувырком: сама королева приказала ей ехать за принцами, которые отправились в путь по воле древнего пророчества. Девушка должна охранять наследников престола от самого печально известного мага в стране. Но темен смысл Пророчества Таэнана, даже мудрые не в силах предугадать, куда ведут его пути! Путешествие подарит Нимве нечто, чего она совсем не ожидала, отправляясь в дорогу: душевную близость, любовь одного из спутников. Вот только… неисповедима суть Пророчества.
Далекое будущее, бескрайний мир. Главный герой осознает себя в бесконечном цикле перерождений, полностью лишенным памяти. Он воплощается в тщедушном теле с единственной целью: вернуть воспоминания и найти собственное место в жизни. Правда, для этого придется как следует разобраться в окружающей чехарде и дорасти до нужного «ранга». Хорошо, что на помощь иногда приходят внезапно просыпающиеся латентные сверхспособности… Кто-то считает парня балластом; иные, напротив — билетом наверх. Многие хотят подружиться с его «альтер эго»; другие ценят новую личность наравне с утерянной.
Это Первый мир. Здесь история не останавливается на том моменте, когда ты попадаешь в иное малознакомое измерение и идёшь, извините, в Школу… Нет, нет, нет. Это только начало! Не успел ты даже года продержаться в стенах этого прекрасного заведения, а тебя уже прокляли. Кто посмел? Да так, ничего особенного. Ну правда, просто какой-то там сильнейший некромант, что только что проснулся после многолетнего сна и, судя по всему, очень недоволен этим.
Приключения продолжаются, Тесса, Кальдер и Эш отправляются искать способ исцелить маму Тессы. Лорд-чародей Квешир из Блэкгрова, выслушав их, берет Кальдера в заложники и требует, чтобы Тесса и Эш принесли ему Грейвенвуд, волшебную деревянную табличку, хранящуюся у правящей семьи Фейрлейс, которую теперь возглавляют дядя Тессы, Мейс Элдред, и его жена, Оделия Кэтвик. Но наши герои не знают, как украдут ее. Никто еще не смог это сделать, хотя многие желают силы Грейвенвуд, которая может сделать своего владельца непобедимой.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.