Призрак Фаберже - [64]

— Обязательно, — подтвердил Дмитрий. — Послушай, после выставки мы хотим поехать в новый ночной клуб. Суперэлитное место. Ты не хочешь посмотреть, как теперь развлекаются в Москве?

— От такого предложения трудно отказаться, — улыбнулся Саша.

Дмитрий наверняка знает все лучшие клубы Москвы, где можно собрать кое-какие сведения о Дикаринском и его бизнесе. Слава Богу, что Дмитрий пока ему доверяет.

Оставив Дмитрия, Саша подошел к столу, где Джон Бернхэм со все возрастающим оживлением делился планами относительно продажи Снегурочки.

— Для нас это приоритетный проект, — вещал он собравшимся вокруг него гостям. — Мы уверены, что на торгах будут побиты все рекорды — цена за статуэтку может подскочить до нескольких миллионов. Во всяком случае, мы на это надеемся.

— Правда ли, что Озеровские подали на вас в суд и торги могут быть отменены? — спросил корреспондент газеты «Коммерсант».

— Мы ведем переговоры с Озеровскими и фон Кемпами, но пока еще рано говорить о результатах.

— Может быть, князь Озеровский хочет высказать свое мнение? — обратился к Саше тот же корреспондент.

— Я не участвую в семейном иске, — ответил Саша по-английски, чтобы его поняли представители «Лейтона». — После революции прошло много лет. Хотя я и русский, но родился и вырос в Америке. И считаю, что теперешние владельцы статуэтки имеют полное право ее продать. Я не имею к этому никакого отношения. Однако надеюсь, что купивший ее будет отдавать себе отчет в том, что этот миллион долларов мог бы принести большую пользу России. Поэтому я призываю его внести аналогичный вклад в какой-нибудь достойный проект в этой стране.

На некоторое время в зале установилась тишина. Был слышен только шепот людей, переводивших Сашину речь. Потом гости одобрительно закивали головами. Некоторые даже похлопывали его по спине, когда он проходил по залу. Позади раздался насмешливый голос, который показался ему знакомым:

— Какая проникновенная речь!

Обернувшись, Саша увидел свою кузину.

— Виктория! — воскликнул он, целуя ее. — И ты здесь. Как продвигаются дела с бутиком?

— Мне кажется, мои наряды придутся не по вкусу московским дамам, — сказала Виктория, провожая взглядом девицу в прозрачном платье, сквозь которое отчетливо просвечивала грудь. — Судя по всему, они предпочитают более зримые эффекты, которые отсутствуют в моих коллекциях.

— Я очень рад, что ты осталась на презентацию.

— Я осталась здесь из-за тебя. И еще из-за этого отороченного соболями жакета от Сен-Лорана, который боюсь надевать в Нью-Йорке, где тебя в любой момент могут облить краской эти ненормальные защитники животных. А вот в Москве он придется в самый раз.

— Ты неподражаема.

— Рада, что ты это заметил. А как у тебя дела?

— События приобретают интересный оборот. Мне столько надо рассказать тебе, — тихо проговорил Саша, наклоняясь к ее уху. — Я думаю, что эта Снегурочка поддельная.

Виктория широко раскрыла глаза.

— Ну, господин специалист, вы даром время не теряли. Давай не будем обсуждать это сейчас. Поговорим у тебя в гостинице. Здесь слишком много народу.

— Но я живу здесь, а не в гостинице.

— Неплохая берлога. Но все же лучше перебирайся ко мне в «Метрополь». Что-то мне не нравятся твои хозяева. Ты только посмотри, какие у них обои.

— Я не могу, Виктория. Это будет невежливо.

— Ты невыносим. Ладно, пойду подкрашусь, а потом ты мне покажешь старую Москву, и мы проведем незабываемую ночь в русской столице. Заснеженный Кремль, лучшая икра и водка, мужской кордебалет Большого у меня в номере! Но прежде мне предстоит увидеть некий чудовищно разукрашенный сортир.

С этими словами Виктория упорхнула в туалет. Когда она проходила по залу, мужчины буквально сворачивали шеи, провожая ее глазами.

Машины медленно подъехали к Спасским воротам, которые открыли специально для этого случая. В свете ярких фонарей тихо падал снег, закрывая пеленой освещенное здание Дворца съездов.

— Мы что, туда едем? — спросила Виктория. — Он похож на Эйвери-Фишер-Холл, но только чуть постарше и пострашнее.

— Образец советской архитектуры шестидесятых годов.

— Угу, — промычала Виктория, подкрашивая губы. — А может, сбежим и посмотрим царские драгоценности в Оружейной палате?

— Мы именно туда и едем. Презентация состоится в Оружейной палате, но если ты попытаешься прорваться в Алмазный фонд, тебя пристрелят на месте.

— И продырявят мой кружевной жакет? Нет уж, увольте.

Оружейная палата была для Саши одним из самых любимых мест в Москве. Сейчас ее вновь открыли, и гости бродили по залам, с восхищением взирая на несметные царские сокровища. Персидское оружие с золотыми надписями и драгоценными камнями. Английское и аугсбургское серебро шестнадцатого и семнадцатого веков, которого уже не увидишь даже там, где оно изготовлялось. Зал, в котором собраны троны Романовых и предшествующих им царей. Трон из слоновой кости, который Софья Палеолог привезла с собой из Византии, алмазный трон Ивана Грозного и двойной трон для малолетних Ивана и Петра, за которым пряталась их сестра, царевна Софья, чтобы незаметно подсказывать им, что следует говорить. Вдоль стен стояли стеклянные витрины с платьями для коронаций и расшитыми мундирами.