Призрак дома на холме - [33]
— Иду, мам, иду, — сказала Элинор, нащупывая выключатель. — Все хорошо, я иду.
Элинор, слышала она, Элинор.
— Иду-иду! — крикнула она раздраженно. — Уже иду!
— Элинор?
И туг ее окатило холодом осознание: «Я в Хилл-хаусе!» Она окончательно проснулась и, дрожа, спрыгнула с постели.
— Что? Что случилось? Теодора?
— Элинор? Ты здесь?
— Иду.
Некогда включать свет; Элинор оттолкнула с дороги прикроватный столик и сама удивилась грохоту, с которым он упал. Уже нащупывая ручку двери в ванную, она подумала: это не столик упал, это мама мне в стену стучит. У Теодоры, по счастью, горела лампа. Сама Теодора сидела на кровати, встрепанная, и смотрела в одну точку дикими со сна глазами. Я, наверное, выгляжу так же, мелькнуло у Элинор.
— Я здесь. В чем дело?..
И тут она различила звук — только сейчас отчетливо, хотя слышала его с самого пробуждения.
— Что это? — прошептала Элинор.
Она медленно села на кровать, дивясь собственному спокойствию. Ну вот и оно наконец. Всего лишь звук в коридоре, в дальнем конце, и холод — ужасный, ужасный холод. Звук со стороны детской и ужасный холод, а вовсе не мама колотит в стенку.
— Что-то стучит в двери, — произнесла Теодора самым бытовым тоном.
— Ну да. Вот и все. И это в другом конце коридора. Люк и доктор наверняка уже там, проверяют, в чем дело.
И вовсе не моя мама колотит в стенку; мне снова померещилось.
— Тук-тук, — сказала Теодора.
— Тук.
Элинор хихикнула. Мне совсем не страшно, подумала она, только очень холодно. Всего-навсего кто-то стучит в двери — в одну, потом в другую. И этого я так боялась? «Тук» — самое подходящее слово. Как дети стучат, а не как матери через стену. И вообще, Люк с доктором уже там. Значит, вот это и называется «бросило в холод»? Очень неприятное чувство: начинается в животе и волнами расходится по телу, будто что-то живое. Будто что-то живое. Да. Будто что-то живое.
— Теодора. — Она зажмурилась, стиснула зубы и крепко обхватила себя руками. — Оно приближается.
— Просто звук, — ответила Теодора и прижалась к ней. — От него эхо.
Глухой какой-то стук, подумала Элинор, будто в дверь колотят чайником, или железным бруском, или стальной рукавицей. С минуту стук раздавался через равные интервалы, затем медленнее и тише и снова в быстрой последовательности. Складывалось впечатление, что кто-то методично стучит во все двери подряд. Откуда-то издалека, снизу, донеслись голоса Люка и доктора. Элинор успела подумать: «Они вовсе не здесь, с нами», — и тут ударило в дверь совсем близко.
— Может, оно пойдет по другой стороне коридора, — прошептала Теодора, и Элинор внезапно поняла: самое странное в этих неописуемых ощущениях — что Теодора их тоже испытывает. «Нет», — сказала Теодора, потому что теперь ударило в соседнюю дверь — громче, оглушительно (идет ли оно по коридору зигзагами? и ногами ли оно идет? и чем стучит? есть ли у него руки?), и Элинор, вскочив с кровати, уперлась ладонями в дверь.
— Уходи! — заорала она. — Уходи, уходи!
Наступила полная тишина, и Элинор, прижимаясь лицом к двери, подумала: все, я нас выдала. Оно искало дверь, за которой кто-нибудь есть.
Холод вполз в комнату, прибывая, как вода, захлестывая с головой, подступая под потолок. Тишина стояла такая, что всякий бы подумал: обитатели Хилл-хауса мирно спят. И тут — настолько внезапно, что Элинор даже обернулась, — у Теодоры застучали зубы.
Элинор рассмеялась.
— Ты совсем как маленькая, — сказала она.
— Мне холодно, — шепнула Теодора. — Ужасно холодно.
— Мне тоже. — Элинор накинула на Теодору зеленое одеяло, а сама надела Теодорин махровый халат. — Теплее?
— Где Люк? Где доктор?
— Не знаю. Ты согрелась?
— Нет. — Теодору бил озноб.
— Через минуту я выйду в коридор и позову их. Ты можешь…
И тут началось снова, словно оно прислушивалось, дожидаясь их слов, хотело понять, кто они и насколько готовы ему противостоять, насколько испуганы. Так внезапно, что Элинор отпрыгнула к кровати, а Теодора вскрикнула, что-то железное грохнуло в дверь, и обе в ужасе подняли глаза, потому что стучали очень высоко: выше, чем могли бы достать они или даже Люк с доктором. И от того, что было за дверью, волнами накатывал мерзкий, парализующий холод.
Элинор стояла неподвижно и глядела на дверь. Она не знала, что делать, хотя мыслила вроде бы вполне ясно и не была уж очень сильно напугана — скажем, сильнее, чем ей могло привидеться в самом кошмарном сне. Холод беспокоил ее больше звуков, и даже Теодорин теплый халат не спасал от ощущения, будто к спине прикасаются быстрые ледяные пальцы. Разумнее всего, наверное, было распахнуть дверь — вполне может быть, что именно такой чисто научный подход предложил бы доктор. Однако Элинор точно знала, что даже если ее ноги дойдут до двери, то рука все равно не поднимется к дверной ручке; бесстрастно, отрешенно она сказала себе: ничья рука бы этого не осилила, руки для такого не созданы. Каждый удар в дверь немного отбрасывал ее назад, а теперь она застыла, потому что грохот утихал.
— Я пожалуюсь обслуге на батареи, — сказала Теодора у нее за спиной. — Заканчивается?
— Нет, — выдавила Элинор. — Нет.
Оно их отыскало. Раз ему не открывают, оно войдет само. Элинор сказала:
Двадцатитрехлетнюю Элизабет Ричмонд ожидала судьба скромной серой мышки: каждый день она отправлялась на работу в канцелярию музея и проводила вечера в компании своей невротичной тети Морген. Но рутинное спокойствие ее жизни внезапно нарушают ужасные мигрени и боли в спине, а затем и странные приступы амнезии. Элизабет начинает ходить к психиатру, и на одном из сеансов доктор Райт, решив применить для лечения гипноз, понимает, что перед ним вовсе не одна девушка, а четыре отдельные саморазрушительные личности… «Птичье гнездо» – шедевр психологического романа о природе тьмы внутри нас, в котором Джексон одна из первых обратилась к теме расстройства множественной личности, ставшей особенно популярной после выхода в свет «Таинственной истории Билли Миллигана» Дэниела Киза.
От когда-то большого семейства Блэквуд остались лишь две молодые сестры и их больной дядя – все остальные загадочным образом погибли. После трагедии Констанс и Мэри-Кэтрин стали мишенью для злых соседских пересудов и укрылись в родном поместье, лишь изредка выбираясь в деревню за покупками. Тихую и размеренную жизнь их закрытого мирка в один из вечеров нарушает стук в дверь, возвестивший о приезде двоюродного брата… Роман «Мы всегда жили в замке» был экранизирован в 2018 году. Это психологический триллер о тайных войнах внутри человеческой души и зле, скрывающемся в нашем ежедневном существовании.
Каждый год 27 июня в одной безвестной деревушке проводится лотерея. Жители собираются на площади в десять утра, чтобы уже к двенадцати определить, кому улыбнется удача и на кого падет жребий…
У четы Эллисонов был загородный дом, в котором они отдыхали каждое лето, уезжая в начале сентября. В этом году они решили задержаться и отдохнуть здесь подольше… Стоило ли это делать?
Клара Спенсер едет в Нью-Йорк вылечить свой зуб. Ах, если бы она знала, чем закончится это поездка…
В роскошном особняке семейства Хэллоран, владелец которого недавно скончался при довольно подозрительных обстоятельствах, происходят странные события. Старую деву тетю Фанни снова и снова посещает дух давно умершего отца, который сообщает о грядущем конце света, пережить который смогут только обитатели дома. Хэллораны и их друзья принимают видения всерьез, поэтому начинается одновременно смешная и страшная подготовка к грядущему апокалипсису.
Действие романа происходит в США на протяжении более 30 лет — от начала 80-х годов прошлого века до наших дней. Все части трилогии, различные по жанру (триллер, детектив, драма), но объединенные общими героями, являются, по сути, самостоятельными произведениями, каждое из которых в новом ракурсе рассматривает один из сложнейших вопросов современности — проблему смертной казни. Брат и сестра Оуэлл — молодые австралийские авторы, активные члены организации «Международная амнистия», выступающие за всеобщую отмену смертной казни.
Страшные истории о преступлениях, совершённых подростками. Встречаются даже серийные маньяки. Некоторые вышли на свободу! Есть и девочки-убийцы… 12 биографий. От этих фактов холодеет кровь! Безжалостные маленькие монстры, их повадки, преступления и наказания… В Японии, Англии, России, США, Украине… Почему такое бывает? Случайность, гены, алкоголизм, бедность, неправильное воспитание, вина родителей или общества?
В пригороде Лос‑Анджелеса на вилле Шеппард‑Хауз убит ее владелец, известный кардиолог Ричард Фелпс. Поиски киллера поручены следственной группе, в состав которой входит криминальный аналитик Олег Потемкин, прибывший из России по обмену опытом. Сыщики уверены, убийство профессора — заказное, искать инициатора надо среди коллег Фелпса. Но Потемкин думает иначе. Знаменитый кардиолог был ярым противником действующей в стране медицинской системы. Это значит, что его смерть могла быть выгодна и фигурам более высокого ранга.
СТРАХ. КОЛДОВСТВО. БЕЗЫСХОДНОСТЬ. НЕНАВИСТЬ. СКВЕРНА. ГОЛОД. НЕЧИСТЬ. ПОМЕШАТЕЛЬСТВО. ОДЕРЖИМОСТЬ. УЖАС. БОЛЬ. ОТЧАЯНИЕ. ОДИНОЧЕСТВО. ЗЛО захватило город N. Никто не может понять, что происходит… Никто не может ничего объяснить… Никто не догадывается о том, что будет дальше… ЗЛО расставило свои ловушки повсюду… Страх уже начал разлагать души жителей… Получится ли у кого-нибудь вырваться из замкнутого круга?В своей книге Алексей Христофоров рассказывает страшную историю, историю, после которой уже невозможно уснуть, не дождавшись рассвета.
Запретная любовь, тайны прошлого и загадочный убийца, присылающий своим жертвам кусочки камня прежде чем совершить убийство. Эти элементы истории сплетаются воедино, поскольку все они взаимосвязаны между собой. Возможно ли преступление, в котором нет наказания? Какой кары достоин человек, совершивший преступление против чужой любви? Ответы на эти вопросы ищут герои моего нового романа.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Все прекрасно знают «Вино из одуванчиков» — классическое произведение Рэя Брэдбери, вошедшее в золотой фонд мировой литературы. А его продолжение пришлось ждать полвека! Свое начало роман «Лето, прощай» берет в том же 1957 году, когда представленное в издательство «Вино из одуванчиков» показалось редактору слишком длинным и тот попросил Брэдбери убрать заключительную часть. Пятьдесят лет этот «хвост» жил своей жизнью, развивался и переписывался, пока не вырос в полноценный роман, который вы держите в руках.
Впервые на русском — второй роман знаменитого выпускника литературного семинара Малькольма Брэдбери, урожденного японца, лаурета Букеровской премии за свой третий роман «Остаток дня». Но уже «Художник зыбкого мира» попал в Букеровский шортлист.Герой этой книги — один из самых знаменитых живописцев довоенной Японии, тихо доживающий свои дни и мечтающий лишь удачного выдать замуж дочку. Но в воспоминаниях он по-прежнему там, в веселых кварталах старого Токио, в зыбком, сумеречном мире приглушенных страстей, дискуссий о красоте и потаенных удовольствий.
«Коллекционер» – первый из опубликованных романов Дж. Фаулза, с которого начался его успех в литературе. История коллекционера бабочек и его жертвы – умело выстроенный психологический триллер, в котором переосмыслено множество сюжетов, от мифа об Аиде и Персефоне до «Бури» Шекспира. В 1965 году книга была экранизирована Уильямом Уайлером.
Иэн Макьюэн. — один из авторов «правящего триумвирата» современной британской прозы (наряду с Джулианом Барнсом и Мартином Эмисом), лауреат Букеровской премии за роман «Амстердам».«Искупление». — это поразительная в своей искренности «хроника утраченного времени», которую ведет девочка-подросток, на свой причудливый и по-детски жестокий лад переоценивая и переосмысливая события «взрослой» жизни. Став свидетелем изнасилования, она трактует его по-своему и приводит в действие цепочку роковых событий, которая «аукнется» самым неожиданным образом через много-много лет…В 2007 году вышла одноименная экранизация романа (реж.