Призрак для Евы - [118]

— Рональд Грасмер. Живу в большом доме, приятель Джимса.

Зилла представилась только по имени. Она сама не знала, какая у нее теперь фамилия.

— Проходите, пожалуйста, сэр Рональд.

— Просто Ронни. Так все меня называют. Я принес вам немного клубники из сада и последнюю спаржу. Уже не такая, как месяц назад, но есть, думаю, можно.

Значит, вот он какой, ее злой дух, хозяин трущоб, сосущий кровь бедняков, фашистский ублюдок, как называл таких людей Джерри, когда они были студентами. Клубника, которую принес сэр Рональд, оказалась ярко-красной, блестящей, сочной и упругой, совсем не похожей на ту, что продают в магазинах Вестминстера. Появилась Евгения в халате.

— У меня нечего выпить, — сказала Зилла. — Могу предложить чай.

Сэр Рональд рассмеялся.

— Думаю, тут вы ошибаетесь, моя дорогая. Просто загляните в буфет.

Джин, виски, водка, херес, несколько бутылок вина. Зилла удивленно охнула.

— Не смотрите на меня так. Я тут ни при чем. Старина Джимс обо всем позаботился, когда мы приезжали сюда пару дней назад. Как вам нравится это гнездышко? На мой взгляд, очень даже неплохо.

Письмо с просьбой о вспомоществовании, которое лежало в почтовом ящике вместе с рекламой ресторана на Вест-Энд-лейн и ежемесячной распечаткой счета карты «Американ экспресс», было от женщины по имени Линда Дэвис, о которой Фиона никогда не слышала. Прочтя письмо, она отшатнулась, смяла его и едва не выбросила. Потом вспомнила, какое обещание дала себе, когда впервые узнала из газет о прошлом Джеффа. Снова взяла письмо, медленно расправила и дочитала до конца.

Линда была одной из женщин, с которыми жил Джефф и которых использовал. Или «охотился», как она выражалась. Линда писала, что взяла закладную под свою квартиру на Масуэлл-Хилл, чтобы вместе с Джеффом открыть собственное дело. Он исчез вскоре после того, как получил деньги. Затем несчастья посыпались одно за другим: Линда Дэвис потеряла работу, с трудом выплачивала огромный залог и заработала синдром хронической усталости. О Фионе она прочла в газетах: о том, что Джефф жил с ней перед своей гибелью, что она богата и успешна. Линда просила всего тысячу фунтов, что позволит ей отдать долги и начать все сначала.

Прочтя письмо, Фиона совсем расстроилась. Вероломству Джеффа, казалось, не было предела. Скольких еще женщин он обманул? Знает ли об этом полиция? Возможно, одна из них виновна в убийстве. Пока шло расследование, Фиона серьезно не задумывалась о том, кто мог убить Джеффа. Назвала полиции имена нескольких возможных врагов, но без особой уверенности. Ей было все равно. Если она и представляла себе убийцу, то очень смутно, в виде какого-то гангстера. Теперь Фиона подумала, что это могла быть одна из обманутых женщин.

Но затем случилась вторая смерть — пожилую женщину убили точно таким же способом, — и Фиона изменила свое мнение. Преступник должен знать обеих жертв. А кто лучше подходит под данное определение, как не женщина из прошлого Джеффа? Подумав об этом, она сразу же позвонила мистеру Уголовный Розыск, чтобы он не заподозрил ее. Но не упомянула о Линде Дэвис.

К этому времени полиция перестала подозревать Кирана Гуделла и Диллона Беннета в убийстве Эйлин Дринг. Тем не менее дети оставались ценными свидетелями. Рассказы двух мальчиков о том, как они избавились от ножа, не соответствовали друг другу и менялись с каждым часом, но показания относительно времени, когда они пришли на место преступления, и того, что они там увидели, совпадали до мельчайших деталей. Мальчики появились у скамейки в ночь на воскресенье, в половине второго — это они знали точно, потому что на руке Диллона были новые часы. Часы тоже вызывали вопросы, которые пока отложили как второстепенные. Они были украдены, и сомневаться в этом не приходилось, хотя мачеха Диллона клялась, что месяц назад подарила их ему на день рождения. Впрочем, откуда бы ни взялись часы, стрелки на них показывали ровно половину второго. Оба мальчика заметили время. Насмотревшись видеофильмов, они знали, как важно зафиксировать время преступления — в том, что это преступление, они не сомневались, хотя и не были напуганы. Выяснился еще один интересный — и возмутительный — факт. Никто не видел ничего странного в том, что дети находились на улице посреди ночи. Они привыкли бродить по ночам. Потом полдня спали и, как правило, пропускали школу.

Киран и Диллон приподняли голову Эйлин Дринг, отметив, что тело теплое на ощупь и еще не успело окоченеть, вытащили сумку, высыпали содержимое на тротуар и забрали все себе. Деньги стали для них неожиданностью. Мальчики взяли все вещи Эйлин, за исключением кардигана, который был им без надобности, и отнесли добычу в заброшенный магазин, где еще раньше устроили себе убежище, назвав его «лагерем». Если они и видели кого-то на улице в этот поздний час, то либо не обратили внимания, либо не говорили. Получив всю возможную информацию, полиция утратила к ним интерес и передала их социальной службе.

Двое полицейских сидели в гостиной Фионы и слушали историю ее встреч с Эйлин Дринг, насчитывавшую уже не один год. Фиона слишком поздно поняла, что добровольно сообщила сведения, которые лучше бы держать при себе. Похоже, полицейские постепенно начали понимать, что перед ними главный подозреваемый — женщина, которая жила с одной жертвой, была знакома с другой и даже покровительствовала ей.