Призрак Бомбея - [2]
— Должен же быть какой-то выход, — взмолилась девушка, взгляд у нее обезумел. Это бунгало стало для нее родным домом. Правда, она просто прислуживала, но на время добилась большего. Она достала припрятанные деньги, которые Маджи, глава семейства, милостиво дала ей, и положила их в узловатые руки повитухи.
Старуха схватила пачку и впилась в нее сломанными, почерневшими зубами. По подбородку стекла ниточка слюны.
— Есть один способ, — с расстановкой сказала повитуха, и желтые от табака губы искривились в улыбке, — но для этого нужна исключительная жертва. Ты должна быть сильной и стойкой.
— Я готова! — Девушка скрипнула зубами, словно подчеркивая свою решимость. Что угодно, лишь бы попасть туда!
— Правильно, что я тебя изгнала. Умер кто-то другой.
— Младенец… несчастный случай…
— Я думала, ты знаешь, как появляются дети, — ухмыльнулась старуха, — ты же всегда подглядывала тайком.
— Я благополучно приняла роды. Все случилось так быстро, даже не успели отвезти госпожу в роддом. Маджи велела принести кипяток и простыни. Я сказала, что разбираюсь во всем, и она оставила меня с роженицей, пока другие ждали снаружи. Я сделала все точно так, как видела… но потом… — Голос у нее дрогнул.
— Когда ты ненадолго отошла, ребенок утонул.
Девушка кивнула.
— Так же, как и с твоим отцом, — то ли несчастный случай, то ли нет. Впереди — новые смерти и роковые случайности…
— Новые?
Повитуха захохотала, высунув язык:
— Ты осквернила богиню — пролила околоплодные воды и кровь на ее алтарь. Как только начались месячные, тебя изгнали. Кровь течет шесть дней, и в это время ты опасна, хотя сама не осознаешь. Ты черпаешь темные силы из нечистой крови — любой крови из этого места: родовой, менструальной, девственной.
Девушка почувствовала что-то липкое между ног: в то самое утро у нее начались месячные — пугающе обильные.
Старуха забормотала:
— Изгнана в тринадцать… На тринадцать лет…
Она подняла с земляного пола циновку и засунула руку в отверстие. Вытащила один за другим крошечные пакетики, свернутые из старых газет, и разложила их перед собой. Из-под рваного сари достала маленький кокос — гладкий, еще зеленый.
— Зачем возвращаться? — спросила она. — Что тебе там нужно?
Девушка отвернулась, вспомнив касания спутанных локонов среди ночи и аромат кожи, от которого пьянеешь, просто находясь в одной комнате. Запретное прикосновение в алом свете.
Повитуха жутко ухнула, словно прочитав ее мысли, а затем, взяв себя в руки, развернула газетные пакетики. В каждом лежал какой-нибудь порошок — бархатисто-желтый, песочно-коричневый, синий, черный… Она смешивала их, тихо напевая. Собачий лай приблизился, и сухие пальмовые ветви затрещали под чьими-то шагами. Девушка оглянулась через плечо, пожалев, что не прикрыла дверь циновкой. Тем временем старуха проворно расколола кокос койтой[2] и всыпала смесь порошков в кокосовое молоко. Зелье задымилось, наполнив воздух тошнотворным запахом.
Девушка в ужасе отпрянула.
— Изгнана в тринадцать… На тринадцать лет… — вновь забормотала повитуха, а затем ее слепой взгляд упал на девушку. — Тринадцать лет не сможешь вернуться.
— Нет!
— Чтобы желание сбылось, нужно заплатить цену — безмерную цену…
— Я и так уже слишком многое потеряла, — прошептала девушка, окутанная дымом, — и не упущу этого случая.
— Ну так думай об этом, — приказала повитуха, поднеся красноватую змеящуюся жидкость к губам девушки. — Ты должна думать о своем желании, пока пьешь, и оно сбудется.
Девушка помедлила, потрогав родинку на щеке — на счастье.
— Скорей же, скорей — кто-то идет!
Девушка снова вспомнила прикосновение теплой кожи, свежее дыхание и смех. Утрата была так велика, так тяжела, что в груди закипела жгучая ненависть к тем, кто выгнал ее тогда утром, разлучив с единственным местом, которое она считала своим домом.
И едва первые капли снадобья коснулись языка, ее охватило желание.
Но не любви, а мести.
Начало
13 лет спустя
Мы должны построить возвышенный дворец свободной Индии, в котором смогут жить все ее дети.
Джавахарлал Неру. Речь после провозглашения независимости Индии 14 августа 1947 года
Хич — существо, у которого нет ни своего места, ни своей индивидуальности (от хичга — «нигде» на языке пехлеви).
Зиа Джэффри. «Невидимки»
Бунгало
Самое раннее воспоминание Мизинчика Миттал — сверкающая вода, которая плескалась под грохот колес, щелканье хлыста по окровавленной спине вола, крики мужчин и хныканье голодных детей. Глухой гул и визг, словно от стаи ястребов, — так черные пузыри поднимаются на поверхность реки.
В этом воспоминании, настолько раннем, что оно являлось лишь во сне, Мизинчик видела женщину в сари — золотисто-желтом, как цветок чампаки[3]. Женщина смотрела в пустое небо, точно взывая к богам, а затем очень медленно падала в поток. Ее уносило течением, и паллу[4] ее сари тянулось сзади, словно трепещущая, смертельно раненная птица. Мизинчик вскрикивала — безутешный плач младенца, но золотистая женщина беззвучно опускалась на дно.
Затем пришло понимание: то была ее мать.
Мизинчик вдруг проснулась в непривычно душной комнате. Пот собирался в каждой складке тела — между пальцами, под коленями, в уголках глаз. Мизинчик открыла их и почувствовала жжение, зрение помутилось от слез, она инстинктивно потянулась вверх, пытаясь спросонья ухватиться за что-нибудь надежное, и ненароком опрокинула стальную чашку возле кровати. Чашка с грохотом упала, по лакированному деревянному полу растеклась вода.
Писательница Агата Кристи принимает предложение Секретной разведывательной службы и отправляется на остров Тенерифе, чтобы расследовать обстоятельства гибели специального агента, – есть основания полагать, что он стал жертвой магического ритуала. Во время морского путешествия происходит до странности театральное самоубийство одной из пассажирок, а вскоре после прибытия на остров убивают другого попутчика писательницы, причем оставляют улику, бьющую на эффект. Саму же Агату Кристи арестовывают по ложному обвинению.
Без аннотации Вашему вниманию предлагается сборник зарубежных детективов.
В новом томе собрания сочинений классика бельгийской литературы Реймона Жана Мари де Кремера, более известного под литературными именами Жан Рэй, Джон Фландерс и Гарри Диксон, вошли девять повестей из его почти неизвестного за пределами Бельгии цикла. Цикл посвящен приключениям потомка одного из эпизодических героев Артура Конан Дойля, упомянутого в рассказах о Шерлоке Холмсе — профессора Джо Белла. Перед нами новый герой, шестнадцатилетний Эдмонд Белл, столь же юный, как Рультабий из «Тайны желтой комнаты» Гастона Леру, столь же проницательный и столь же блистательный.
В причудливый узор сплетаются судьбы героев романа: адвоката-красавицы Тамары, безнадежно влюбленного в нее аналитика Боба, оперативника Вохи и бизнесмена Виктора Новака. Любовь, ненависть, соперничество, случайные встречи и взаимные обиды связывают этих людей, а объединяет единая цель: поиск серийного убийцы. «Несчастный случай» — так называется новый роман, раскрывающий обстоятельства пятого дела из серии «Тройная защита». Прошло несколько лет после смерти мужа Тамары Макса, друга и коллеги Боба и Вохи.
Летними вечерами в дачном поселке собиралась дружная компания хороших знакомых – пока к ним не присоединились новые соседи. Это неприятные, грубые люди – сильно пьющий художник Денис, его вульгарная супруга Иричка и ее тихая, незаметная сестра Зина. Как-то вечером, когда компания сидела во дворе, нарядная Иричка прошла мимо, небрежно помахав присутствующим, а вскоре ее труп нашли в ближайшем овраге…Полиция начала расследование, но соседи решили не оставаться в стороне и попросили Олега Монахова, называющего себя ясновидящим и волхвом, присоединиться к поискам убийцы в частном порядке…
Политическая ситуация на Корейском полуострове близка к коллапсу. В высших эшелонах власти в Южной Корее, Японии и США плетется заговор… Бывших разведчиков не бывает — несмотря на миролюбивый характер поездки в Пхеньян, Артем Королев, в прошлом полковник Генштаба, а ныне тренер детской спортивной команды, попадает в самый эпицентр конфликта. Оказывается, что для него в этой игре поставлены на карту не только офицерская честь и судьба Родины, но и весь смысл его жизни.