Призрак Анил - [56]
— В Тринкомали. А потом в отель «Нилавели-Бич».
— Туда я не поеду.
Он этого ожидал. Место считалось опасным, так как поблизости были повстанцы.
— Нам ничего не угрожает. Я врач. Они не трогают врачей, мы вроде проституток. Вот красный крест на ветровое стекло. Я нанимаю вас на неделю. Вы не должны меня любить и уважать. Мне этого не нужно. Остановитесь.
Он вышел из машины и перебрался на заднее сиденье, ему хотелось вытянуться. Когда машина выехала из Коломбо, он уже спал.
— Езжайте вдоль берега, — пробормотал он незадолго до этого. — Разбудите меня в Негомбо.
Гамини с водителем вошли в темный, мрачный вестибюль старой гостиницы в Негомбо. Лампочка у конторки освещала портье, сидевшего перед неумело намалеванной фреской с видом моря, и Гамини, о чем-то вспомнив, развернулся, выглянул за дверь и увидел ту же картину наяву. Выпив пива, они двинулись в путь. Около Курунегалы он попросил водителя свернуть на проселок. В нескольких милях от Курунегалы Гамини вышел из машины и попросил водителя приехать за ним сюда завтра утром. Тот не сразу его понял. И все же Гамини захотел остаться здесь на ночь.
Отец как-то раз привез его в лесной монастырь, расположенный неподалеку, в Аранкале, еще ребенком. И раз в несколько лет Гамини старался вновь посетить это место. Так как он был военным врачом, от его веры почти ничего не осталось, но он всегда ощущал здесь великое спокойствие. Не обремененный поклажей, в одной легкой рубашке и брюках, без зонтика от солнца и без пищи, он углублялся в лес. Иногда, оказавшись здесь, он видел, что за этим местом кто-то присматривает, иногда оно закрывалось, словно глаз в лесу.
Там был колодец. Он искупался у колодца утром. Застегнул нагрудный карман рубашки на пуговицу, чтобы не выпали очки.
Через неделю Гамини вышел из отеля «Нилавели — Бич» и направился к морю. Он был сильно пьян. Он болтался по покинутому курорту вместе с поваром, ночным администратором и двумя женщинами, убиравшими пустые номера и визжавшими всякий раз, когда повар пытался столкнуть их в бассейн. Они постоянно затевали в холле возню. Он уснул на берегу, а проснулся в окружении вооруженных смеющихся людей.
Его саронг наполовину сполз. Стараясь произносить слова как можно четче, он произнес на двух официальных языках: «Я врач…» — и снова погрузился в сон. В следующий раз он проснулся в хижине, полной раненых мальчишек. Семнадцати лет. Шестнадцати. Некоторые даже моложе. Он как-никак был в отпуске и сообщил об этом одному из вооруженных людей:
— К семи меня ждут к ужину. Если я не появлюсь до половины восьмого, они не станут накрывать на стол…
— Да, да. Но это… — Человек обвел рукой хижину, указывая на раненых. — Они здесь, разве нет?
Гамини, борясь со своей привычкой принимать таблетки, переключился на алкоголь и не совсем понимал, насколько пьян. Он много спал. А проснувшись, обнаруживал себя в чужом саду. Он испытывал не столько желание, сколько потребность спать. В своих снах он вносил и выносил тела из лифтов. Лифты всегда вызывали у него клаустрофобию, но это было лучше скрипучего головокружения лестниц.
Когда повстанцы нашли его на берегу спящим, у его ног плескались морские волны. Они искали туриста, который, кажется, был врачом. Одна из женщин около бассейна направила их на побережье.
Гамини расхаживал по хижине, глядя на лежавшие перед ним тела. Раны замотаны тряпьем, ни обезболивающих средств, ни перевязочных материалов. Он послал в свой гостиничный номер солдата с ключом — за простынями, чтобы их разорвать, и за пластиковым пакетом с кое-какими полезными вещами — лосьоном после бритья, таблетками. Тот вернулся в одной из его рубашек. Гамини вытряс таблетки на стол и разломил на четвертинки. Назревали проблемы с общением. Он очень плохо говорил по-тамильски, они не знали сингальского. Оставались несколько английских слов, которыми Гамини обменивался с командиром.
Была вторая половина дня, и он проголодался. Он пропустил ланч, и теперь гостиничная прислуга отдыхала. Он попросил командира раздобыть ему еды, надеясь, что вдали не раздадутся выстрелы. И начал работать, двигаясь вдоль ряда раненых.
Большая часть из них выживет, но потеряет руку или ногу или получит другие увечья. Он уже видел жертв подобных ранений во время краткой поездки в Тринкомали. Гамини, с деревянным ящиком в руках, продолжал обход импровизированной палаты. Усевшись рядом с каким-нибудь мальчишкой, он перевязывал ему руки кусками простыни. Тем, кого он собрался оперировать, он давал четверть таблетки из своих драгоценных запасов, чтобы к тому времени они уже были под кайфом. Его поразило мощное воздействие этих крохотных кусочков — сам он уже больше года глотал таблетки целиком. Через пятнадцать минут после приема лекарства трое повстанцев крепко прижимали пациента к кровати, а Гамини зашивал рану. Было невыносимо жарко, он уже снял рубашку и обвязал запястья тряпками, чтобы пот не стекал по пальцам. Его неудержимо клонило в сон, он начинал моргать, что всегда служило сигналом, а еду все не несли. Гамини, подавив вспышку гнева, улегся рядом с телами и, свернувшись в клубок, уснул.
Книга являет собой литературную основу одноименного кинофильма, удостоившегося в 1997 г. девяти премий «Оскар», но, как это часто бывает, гораздо шире и увлекательнее его (например, судьбы главных героев здесь прослеживаются до 1958 года, в отличие от экранной версии, заканчивающейся в 1945-м). По отзывам заокеанских литературоведов, это «приключенческий, детективный, любовный и философский роман одновременно».
Впервые на русском — новейший (выпущенный осенью 2011 года!) роман от автора «Английского пациента», удивительного бестселлера, который покорил читателей всех континентов, был отмечен самой престижной в англоязычном мире Букеровской премией и послужил основой знаменитого кинофильма, получившего девять «Оскаров». Герой «Кошкиного стола» — не альтер эго автора, но некоторые опорные точки биографии у них совпадают: путешествие из Шри-Ланки в Англию, затем из Англии в Канаду… Трехнедельное плавание с Цейлона в Европу на лайнере «Оронсей» перевернуло всю жизнь нашего героя, прозванного Майной (говорящий скворец)
Впервые на русском — новый роман от автора «Английского пациента», удивительного бестселлера, который покорил читателей всех континентов, был отмечен самой престижной в англоязычном мире Букеровской премией и послужил основой знаменитого кинофильма, получившего девять «Оскаров». Снова перед нами тонкая и поэтичная история любви, вернее — целых три истории, бесконечно увлекательных и резонирующих на разных уровнях. Их герои вырваны из совместного прошлого, но сохраняют связь друг с другом, высвечивая смысл того, что значит быть в семье или одному на всем белом свете.
Впервые на русском — предыстория «Английского пациента», удивительного бестселлера, который покорил читателей всех континентов, был отмечен самой престижной в англоязычном мире Букеровской премией и послужил основой знаменитого кинофильма, получившего девять «Оскаров». Снова перед нами тонкая и поэтичная история любви; на этот раз ее действие разворачивается в плавильном котле межвоенного Торонто, на хрупком стыке классов и субкультур. Среди действующих лиц — миллионер, пожелавший бесследно исчезнуть, и его верная возлюбленная-актриса, анархисты и честные подрывники с лесосплава, благородный вор Караваджо с ученой собакой, визионеры-зодчие грядущей утопии и ее безымянные строители…
1945. Лондон до сих пор не может оправиться от войны. Родители оставили 14-летнего Натаниела и его старшую сестру Рэчел на попечение загадочному человеку по прозвищу Мотылек. Они подозревают, что он преступник, и все больше в этом убеждаются, узнавая его эксцентричных друзей: мужчин и женщин, которых что-то связывает в прошлом и которые теперь хотят опекать юных героев. Но кто они на самом деле? Почему они хотят заботиться о Натаниеле? И как брат и сестра должны себя вести, когда через несколько месяцев их мать возвращается без отца и ничего не объясняет?
Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.
Когда твой парень общается со своей бывшей, интеллектуальной красоткой, звездой Инстаграма и тонкой столичной штучкой, – как здесь не ревновать? Вот Юханна и ревнует. Не спит ночами, просматривает фотографии Норы, закатывает Эмилю громкие скандалы. И отравляет, отравляет себя и свои отношения. Да и все вокруг тоже. «Гори, Осло, гори» – автобиографический роман молодой шведской писательницы о любовном треугольнике между тремя людьми и тремя скандинавскими столицами: Юханной из Стокгольма, Эмилем из Копенгагена и Норой из Осло.
Книга посвящается 60-летию вооруженного народного восстания в Болгарии в сентябре 1923 года. В произведениях известного болгарского писателя повествуется о видных деятелях мирового коммунистического движения Георгии Димитрове и Василе Коларове, командирах повстанческих отрядов Георгии Дамянове и Христо Михайлове, о героях-повстанцах, представителях различных слоев болгарского народа, объединившихся в борьбе против монархического гнета, за установление народной власти. Автор раскрывает богатые боевые и революционные традиции болгарского народа, показывает преемственность поколений болгарских революционеров. Книга представит интерес для широкого круга читателей.
Французская романистка Карин Тюиль, выпустившая более десяти успешных книг, стала по-настоящему знаменитой с выходом в 2019 году романа «Дела человеческие», в центре которого громкий судебный процесс об изнасиловании и «серой зоне» согласия. На наших глазах расстается блестящая парижская пара – популярный телеведущий, любимец публики Жан Фарель и его жена Клер, известная журналистка, отстаивающая права женщин. Надлом происходит и в другой семье: лицейский преподаватель Адам Визман теряет голову от любви к Клер, отвечающей ему взаимностью.
Селеста Барбер – актриса и комик из Австралии. Несколько лет назад она начала публиковать в своем инстаграм-аккаунте пародии на инста-див и фешен-съемки, где девушки с идеальными телами сидят в претенциозных позах, артистично изгибаются или непринужденно пьют утренний смузи в одном белье. Нужно сказать, что Селеста родила двоих детей и размер ее одежды совсем не S. За восемнадцать месяцев количество ее подписчиков выросло до 3 миллионов. Она стала живым воплощением той женской части инстаграма, что наблюдает за глянцевыми картинками со смесью скепсиса, зависти и восхищения, – то есть большинства женщин, у которых слишком много забот, чтобы с непринужденным видом жевать лист органического салата или медитировать на морском побережье с укладкой и макияжем.
Апрель девяносто первого. После смерти родителей студент консерватории Тео становится опекуном своего младшего брата и сестры. Спустя десять лет все трое по-прежнему тесно привязаны друг к другу сложными и порой мучительными узами. Когда один из них испытывает творческий кризис, остальные пытаются ему помочь. Невинная детская игра, перенесенная в плоскость взрослых тем, грозит обернуться трагедией, но брат и сестра готовы на всё, чтобы вернуть близкому человеку вдохновение.