Призрачный сыщик - [47]
– А восстание произошло семнадцатого марта тридцать седьмого, – выдохнул я. – Значит, ливерпульская блондинка точно одна из них. Но если ты, ну, оттуда, разве ты не можешь все выяснить?
– Пф. Я же не всесилен, просто дух-беглец. Знаю только то, что знал при жизни, не больше. – Он помолчал. – Пусть мы и не смогли ничего выяснить про убийцу, я рад, что Бен написал ту записку и ты из-за нее попал к Каллахану. До этого ты меня вечно прогонял, и мне трудно было дольше пяти минут продержаться на этой стороне, а на фабрике я был тебе нужен, поэтому смог задержаться надолго. Надеюсь, я не исчезну еще хотя бы денек, охота увидеть сказочных праведников!
Мы умолкли. Все было сказано и все ясно. Управлять лошадьми у меня по-прежнему получалось из рук вон плохо – если бы не их искренняя любовь к бегу, мы бы так и не выбрались из города, и все же он наконец остался позади.
– Не нравится мне ваш Дублин, – сказал я, просто чтобы разбить тишину.
– Не нравится Дублин?! Да вон знаменитый замок на холме – его, правда, в темноте почти не видать, но на слово поверь: он отличный! Ладно, может, Балтингсброк тебя впечатлит. Он где-то в той стороне, больше ничего не знаю. Просто езжай вдоль моря и смотри на таблички, прибитые к деревьям.
Путешествие получилось удивительно приятным. Вырвавшись из душного города с его узкими, искривленными улочками, тесным портом и фабриками Каллахана, мы оказались совсем в другой Ирландии – бескрайней, тихой. Природа здесь была прекрасна, да и населенные пункты, как ни странно, радовали глаз. Деревня Молли, растянувшаяся вдоль дороги, ведущей из города, казалась совсем иной: расположенные встык друг к другу участки были настоящим символом пользы и столь милой сердцу Бена функциональности. Поля и фермы там издавна существовали, чтобы обеспечивать город едой.
А здесь деревеньки были как цветы, проглядывающие среди полевой травы, – уютные каменные домики, при виде которых так и тянет поверить в домовых и лепреконов, разбросанные тут и там грядки, по-весеннему бледные сады, едва тронутые первой зеленью. Справа от дороги, по которой резво и почти без моего участия мчались наши лошади, тянулись то холмы, то долины, а слева под величественными утесами раскинулось море. Дорожка лунного света дрожала на водной глади как россыпь осколков. Вот такую красоту и воспевал Китс: «Как описать чудесный остров тот на глади зыбкой светлого сапфира?»
– «Свершится, Эрин! Остров уязвленный зазеленеет, солнцем озаренный», – пробормотал я, когда лунный свет угас и горизонт побледнел, предвещая далекий рассвет.
– А? – Киран словно очнулся. – Ты чего, песни начал сочинять?
– Это не я, это Шелли.
– Какой-то твой приятель из пансиона?
В ответ я тяжело вздохнул и прочел вслух еще один отрывок из Шелли:
– А твой приятель неплохо сочиняет, – оценил Киран. – Только без музыки все же что-то не то. Пусть найдет кого-нибудь, кто ему на скрипочке подыграет.
– Он уже умер! И мы с ним вообще не знакомы!
Киран удивленно уставился на меня.
– Странная у вас там в Англии дружба.
Когда впереди показался указатель с надписью «Балтингсброк», я был даже немного разочарован. Не так уж много времени нам осталось провести вместе, и я предпочел бы ехать и ехать дальше, любоваться рассветным морем, читать стихи и болтать о ерунде.
– Ищем Фиалковый Тупик, – твердо сказал Киран. – Уверен, это будет непросто: все спят, спросить не у кого.
Но он не угадал, все оказалось просто. Мы проехали по главной деревенской улице (никакой брусчатки, просто утоптанная тропа), миновали площадь (дерево и три скамейки), и в предрассветных сумерках я заметил на склоне холма одинокий дом, утопающий в цветах. Стоял он особняком, и за ним домов больше не было, что вполне соответствовало слову «тупик», а среди этого буйства цветов, необычного для столь ранней весны, наверняка отыщутся и фиалки.
С помощью Кирана я ухитрился направить лошадей по нужным нам улочкам, и мы оказались перед тем самым домом: небольшим, обшарпанным, но приятным на вид. Прибитая к забору табличка гласила: «Фиалковый Тупик».
Я спрыгнул на землю, внезапно оробев. Подошел к дому по хрусткой дорожке из гравия и решительно постучал в дверь.
Глава 11
Деревня праведных
Ответа не было долго. Я стучал и стучал своим немощным кулаком, а когда рука устала, начал колотить в дверь ногой. Все это продолжалось так долго, что я успел тщательно рассмотреть двор: никаких кур и грядок с овощами, повсюду восхитительные цветы, которые росли вроде бы сами по себе, но при этом сочетались с удивительным вкусом.
– Клумбы в истинно английском духе! – воскликнул я, продолжая бить ногой в дверь.
Киран взглянул на меня снисходительно:
– А чего, бывают в каком-то другом?
– Конечно! Французские более прилизанные, по линеечке, а у нас ценится дикая красота в духе самой природы, и…
За дверью послышалось шарканье, которое заставило меня забыть, что я хотел сказать. Хозяева все же дома! На окне отодвинулась штора. Кто-то на меня посмотрел, и штора тут же задернулась. Ох, я и забыл, что меня вряд ли можно принять за обычного визитера. Я подошел вплотную к двери и громко сказал:
