Призрачный мир - [182]
— …А, скажем, прирученный зверек выполняет какие-то элементарные команды, укрепляя авторитет шамана перед соплеменниками?
— Браво, Ватсон! Все остальное просто: Саммерли перекрасил царька из рыжего цвета в черный и натравил его на несчастных ученых.
— Боже мой, Холмс, зачем же он это сделал?!
— Полагаю, Саммерли сгубило тщеславие. Открытие, которое совершила первая экспедиция, — и в самом деле одно из грандиознейших за всю историю нашей цивилизации… может быть, даже большее, чем телефон… — Холмс беззвучно рассмеялся. — Обратите внимание, Ватсон: сам Челленджер, при всем своем чудовищном эгоцентризме, никогда не забывал упомянуть Мепл-Уайта! Тем не менее, если бы открытие удалось подтвердить, его наверняка связали бы с именем Челленджера. Это имя, прежде всего оно, осталось бы в памяти человечества, даже если бы профессор Челленджер погиб. Имя Саммерли могло выйти на первый план только в одном случае: если Челленджер окажется опозорен, скомпрометирован, недостоин памяти потомков. Так что Саммерли рассчитывал предпринять третью экспедицию — но уже без Челленджера.
— И без Рокстона!
— Увы, да. Подозреваю, лорд Джон мог погибнуть даже и не совсем случайно. Уж не его ли собственный спутник сообщил последнему Лопесу, что у того появился шанс свести счеты с кровным врагом? Не стала ли жизнь Рокстона пропуском к плато Мепл-Уайта?
— Доказать такое нелегко…
— Боюсь, попросту невозможно. Но при сложившихся обстоятельствах, привези Саммерли еще через год-другой необходимые доказательства, — все лавры достались бы ему одному.
— Значит, вы решили выманить царька из дома Саммерли. И для этого…
— Совершенно верно, Ватсон. Не могли же мы явиться к нему с обыском, этот тупица Лестрейд никогда бы не подписал ордер. А уверенности в том, что мой образец «флейты Курупури» сработает, разумеется, не было. Поэтому я одолжил у нашей бывшей клиентки Элен Стонер ее дорогую и обожаемую Мэгги — ту самую, что привез из Индии ее негодяй отчим. За прошедшее время обезьяна сделалась фактически членом семьи, так что вы понимаете тревогу хозяев. Они согласились мне помочь, лишь узнав, что на подстраховке будет стоять не только вооруженная полиция — знал бы Лестрейд, что его пригласили, в сущности, на роль телохранителя обезьяны! — но и команда профессиональных звероловов, работающих на фирму Карла Гагенбека, с сетями, переносной клеткой… Эту команду мне заполучить труда не составило, герр Гагенбек тоже считает себя моим должником.
— И, разумеется, у обезьяньего царька, едва он почуял самку орангутана, взыграл инстинкт продолжения рода…
— Трудно сказать. Может быть, важнее оказался вид и запах «себе подобного» существа: даже не важно, что иного пола и иной обезьяньей расы… — Холмс несколько секунд помолчал. — Так или иначе, это был дополнительный шанс. Шанс, который сработал! — закончил он бодро. Даже слишком бодро.
Теперь помолчали мы оба.
— Но, мой дорогой друг… Ведь на самом деле все было совсем не так, да?
— Все было не совсем так, Ватсон. А теперь, ради всего святого, объясните, что заставило вас усомниться в этой версии, полностью устраивающей Лестрейда?
— Ну… Я, конечно, не общался с профессиональными звероловами, но все же полагаю, что поймать могучего и умного человекозверя в его родных джунглях очень трудно. Поймать живым и сохранить живым — еще труднее. А уж поймать не первого попавшегося, но совершенно определенного человекозверя — практически нереально. В данном же случае вы предлагаете мне поверить, что Саммерли сумел доставить обезьяньего царька в Лондон, содержать его в своем доме, возить по городу — и все это тайно, без группы сообщников?!
— Горжусь вами, Ватсон. Продолжайте.
— Постараюсь… Что может представлять собой, хотя бы чисто теоретически, сам этот царек? Пускай он и вправду рассудителен, но ведь это будет что-то среднее между рассудительностью дикарского вождя — и вожака горилльей стаи: матерого, свирепого зверя. Мыслимо ли хотя бы просто приучить его носить одежду, повиноваться командам свистка? Натравливать на кого-то, а потом отзывать обратно? Перекрасить из рыжей масти в черную?
— Блестяще, мой друг. А теперь — выводы.
— Выводы… Я мог бы, конечно, сделать вид, что пришел к ним дедуктивным путем. Но я — старый и опытный врач. Своим глазам я привык доверять больше, чем логике. Череп непривычных пропорций, с избытком способный вместить мозг среднего лондонца, но все равно «иной», «неправильный», — это, конечно, серьезный довод. И создать «ложную седину», обесцветив отдельные пряди на висках и в бороде, гораздо легче, чем перекрасить всю шерсть в другой цвет. Но с еще большей уверенностью скажу вам вот что: пойманное нами существо не могло быть вожаком стаи четырнадцать-пятнадцать лет назад. Оно, скорее всего, тогда вообще на свет не родилось. Помнится, вы говорили, что срок жизни и развития человекоподобных обезьян сопоставим с человеческим, но несколько ускорен?
— Безусловно. Конечно, никто не знает, каков возраст взросления у тех человекообезьян, которых ученые мужи относят к категории «недостающего звена». А тем более у…
— …У гибридов, — закончили мы хором. И одновременно опустили глаза.
В Японии царит Эпоха Воюющих Провинций. Все сражаются со всеми, горят крепости и монастыри, вороны пируют на полях боев. Монах-воин Кэннё, настоятель обители Хонган-дзи, не может больше видеть этот ужас. Он просит будду Амиду сделать что-нибудь, что прекратило бы кровопролитие, и милосердный будда является монаху. Дар будды изменит всю дальнейшую историю окрестных земель, превратив Страну Восходящего Солнца в Чистую Землю. Вскоре правительство Чистой Земли учредит службу Карпа-и-Дракона, в обязанности которой войдут разбирательства по особым делам, связанным с даром будды.
Кто не слышал о знаменитом монастыре Шаолинь, колыбели воинских искусств? Сам император благоволит к бритоголовым монахам – воинам в шафрановых рясах, чьи руки с выжженными на них изображениями тигра и дракона неотвратимо творят политику Поднебесной империи. Но странные вещи случаются иногда в этом суетном мире Желтой пыли…Китай XV века предстает в книге ярким, живым и предельно реалистичным. Умело сочетая традиции плутовской новеллы с приемами современной прозы, тонкую иронию и высокую трагедию, динамичный сюжет в духе «Путешествия на Запад» – с оригинальными философскими идеями, авторы добиваются того, что вращение Колеса Кармы предстает перед читателем в абсолютно новом свете.
Беглые сталкеры Комбат и Тополь исходили Зону вдоль и поперек. Но и между ними пробежала кошка. Тополь подался в военные сталкеры и служит на Речном Кордоне – опаснейшем уровне Зоны, который протянулся вдоль нового русла Припяти. Ну а Комбат по-прежнему на вольных хлебах, добывает хабар в одиночку… За ценным хабаром Комбат готов идти куда угодно, даже к Монолиту, но в одном уверен твердо: никогда и ни за что не сунется он за Янтарное озеро. Однако иногда Судьба делает такие предложения, от которых нельзя отказаться.
Закон будды Амиды превратил Страну Восходящего Солнца в Чистую Землю. Отныне убийца жертвует свое тело убитому, а сам спускается в ад. Торюмон Рэйден – самурай из Акаямы, дознаватель службы Карпа-и-Дракона – расследует случаи насильственных смертей и чудесных воскрешений, уже известных читателю по роману «Карп и дракон». Но даже смерть не может укротить человека, чья душа горит в огне страстей. И теперь уже не карп поднимается по водопаду, становясь драконом, а дракон спускается с небес, чтобы стать карпом.
Силы Света и силы Тьмы еще не завершили своего многовекового противостояния.Лунный Червь еще не проглотил солнце. Орды кочевников еще не атаковали хрустальные города Междумирья. Еще не повержен Черный Владыка. Еще живы все участники последнего похода против Зла — благородные рыцари и светлые эльфы, могущественные волшебники и неустрашимые кентавры, отважные гномы и мудрые грифоны. Решающая битва еще не началась…Ведущие писатели, работающие в жанре фэнтези, в своих новых про — изведениях открывают перед читателем масштабную картину непрекращающейся магической борьбы Добра и Зла — как в причудливых иномирьях, так и в привычной для нас повседневности.
Миф о подвигах Геракла известен всем с малолетства. Но не все знают, что на юном Геракле пересеклись интересы Олимпийской Семьи, свергнутых в Тартар титанов, таинственных Павших, а также многих людей - в результате чего будущий герой и его брат Ификл с детства стали заложниками чужих интриг. И уже, конечно, никто не слышал о зловещих приступах безумия, которым подвержен Великий Геракл, об алтарях Одержимых Тартаром, на которых дымится кровь человеческих жертв, и о смертельно опасной тайне, которую земной отец Геракла Амфитрион, внук Персея, вынужден хранить до самой смерти и даже после нее.Содержание:Андрей Валентинов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Липучка — рыжий суперкотенок с IQ около ста шестидесяти, который научился понимать человеческую речь. Липучка был теперь человеком практически во всех отношениях, кроме телесного. Например, он держал в голове набросок первых двадцати семи глав книг «Пространства-времени для прыгуна». Но однажды шерсть на загривке Липучки встала дыбом — в комнату крадучись вошла Сестренка. Она казалась худой, как египетская мумия. Только великая магия могла побороть эти жуткие проявления сверхъестественного зла.
Профессор обрадовался, что стал первым жителем Земли, выбранным для официального контакта с инопланетянином. Житель Марса заранее подготовился к встрече, выучил английский язык, а прибыв в квартиру профессора, сразу огорошил его вопросом: «Где это находится?». Дальнейшие события развивались непредсказуемо и едва не довели семью профессора до инфаркта.
Дамы зачастую — причины столновений мужчин. И вот опять этот запах духов, скрип стула возле стойки и едва слышный вздох. Ей около двадцати, у неё золотистые волосы. Она всегда носит черное платье. Но она не совсем обычная девушка, да и парень рядом с ней — не Джеф ли?