Призрачно всё... - [17]
Аркадий зажмурился, долго тер воспаленные предыдущей бессонной ночью глаза. Нет, ему это не снится и не мерещится. Теплый августовский ветер, лужа на асфальте, в которой отражался единственный на всю округу фонарь, свидетельствовали о том, что он в здравом уме и твердой памяти. И этот бледно-зеленый долговязый паренек в куртке поверх больничной пижамы, нервно дрыгающий коленками, тоже вполне реален. А значит, и речь его, вернее ее содержание, никак нельзя назвать галлюцинацией. Но что же это тогда?
— Погодь, погодь, — доктор развел руками подобно футбольному судье, показывающему, что нарушения в игре не было и можно продолжать. Ты что, из будущего?
— Именно так, — обрадованно воскликнул Вениамин. — И не присматривайтесь ко мне. Вы видите лишь оболочку, которая к будущему отношения не имеет. Она из вашего времени, она поражена диабетом. Дело в том, что материю сквозь время не протолкнешь, это еще Браймельт в тридцать пятом доказал. Кстати, весьма распространенное заблуждение большинства писателей-фантастов, начиная от Уэллса и заканчивая Кшировичем. Но их не в чем обвинять: они фантасты, а не ученые. Но ввели науку в заблуждение надолго, надо признать. Так как универсального катализатора, способного повернуть всю химию вспять — то есть я имею в виду цепь реакций, — не существует в природе. Именно поэтому наша лаборатория начала проводить опыты с эрмиктами…
— А душу, значит, можно… протолкнуть? — охрипшим голосом предположил Изместьев, удивившись собственной мысли. — Реинкарнация, это мы проходили. Еще Высоцкий про переселение душ пел. Хорошую религию придумали индусы… А водка там у вас, в будущем, есть?
— Есть, — неохотно, как показалось доктору, признался псевдо-Вениамин. — Но проблемы алкоголизма не существует, как и любой другой наркомании. Если кто-то начинает проявлять ненужный интерес к алкоголю, ему, попросту говоря, меняют матрицу, переписывают код…
— Угу, проще пареной репы, — закивал Аркадий, улыбаясь одной половиной лица. — Эдак можно от любой болезни избавиться.
— От любой. А зачем они нужны, болезни эти? — удивился пришелец из будущего. — Из-за этого диабета я конкретно могу не выполнить свою миссию. Не успею, не уложусь в отведенные четыре дня. Один, можно сказать, уже прошел, а я ни на йоту не приблизился к объекту… А тридцатого августа я должен буду… совершить эрмикт-офф, проще говоря, покинуть эту оболочку, вернуться в свое тело в будущем.
— А меня с собой не возьмешь? — в шутку спросил Изместьев.
— Я уже говорил, что здесь важно эрмикт-ложе. То есть тело, находящееся в состоянии клинической смерти в определенном месте в определенное время, с точностью до минуты. И гарантия, что тело реанимируют. Если у вас есть подобные данные, то остальное — дело техники.
— Как же я смогу в чужом-то теле? Ощущения, наверное… Да и не верится мне, что душу можно зафиксировать…
— Нам тоже поначалу не верилось. Это называется голографический эрмикт, иначе — полевая характеристика личности. Душа по-вашему — на самом деле обычная голограмма, которую можно перемещать куда угодно. Хоть на тысячу лет назад. Нужно лишь с точностью до минуты знать время клинической смерти и, разумеется, местоположение объекта в пространстве. Именно тогда вокруг материи возникает энергетическая нестабильность, которую легко пробить. Ну и, разумеется, надо быть уверенным, что тело впоследствии успешно реанимируют. Иначе получишь тупиковый эрмикт. Голограмма существует вне времени, ко времени привязано лишь тело…
— Пересадка личности, короче, — усмехнулся Изместьев, потирая ладони, будто с детства мечтал путешествовать во времени. — А куда девается душа, которая прекрасно себя чувствовала в теле до этого? Хозяйка, так сказать.
— Если бы вы знали, — Вениамин скрестил на груди костлявые руки и снисходительно покачал головой, — как перенаселена эрмикт-сфера земли! Грозы, молнии, ливни, сновидения, призраки, галлюцинации — все это пробои планетарной эрмикт-оболочки, а никак не стихия. Там, — он многозначительно поднял вверх левый указательный палец с откусанным ногтем, — ужасная существует конкуренция за тела… живые, разумеется. Поскольку голограмма реализуется лишь через биомеханику, то есть в живом теле. Здесь главное — не промахнуться.
— Поэтому ты так на историю болезни заглядывался, — от пришедшей догадки Аркадия зазнобило.
— Сохранившимся медицинским документам нет цены, — горячо воскликнул Вениамин трясущимися губами. — Они материальны, а значит, подвержены тлению. У нас в тридцать третьем году было создано целое министерство, которое только тем и занимается, что ищет достоверные данные по успешным реанимациям в прошлом. Приходится выуживать по крупицам. Именно успешные реанимации позволили хоть как-то скорректировать последние десятилетия. Вы представления не имеете, насколько неточными бывают данные клинических смертей. Сколько различных приписок и подтасовок содержат амбулаторные карты… Ваши коллеги настолько неаккуратны!
— Это точно, — рассмеялся доктор, — только аккуратность здесь ни при чем. Здесь другой, так сказать, судебно-экспертный аспект, но углубляться в него мы не будем. Ты лучше вот что скажи. — Изместьев вскочил, словно электрошокер, кем-то случайно забытый на скамье, внезапно сработал. — Если следовать твоей логике, конкуренция должна быть у родильных отделений. От морга до роддома — такова траектория этих самых… голограмм. Прости меня, господи.
Захватывающие истории на фактическом медицинском материале, написанные практикующим доктором. Юбилейная встреча выпускников Медицинской академии на круизном теплоходе обещала быть радостной. Тосты, здравицы, воспоминания… Но вскоре выяснилось, что за видимым радушием и общим весельем кроются давнишние обиды и отвергнутые чувства. Хирург Петр Фролов, считающийся в компании самым прозорливым, чувствует, что одними претензиями дело не кончится. Беда не заставила себя ждать – в ночь после банкета происходит жестокое убийство.
Врач Петр Фролов вместе с коллективом поликлиники, где работает его супруга, едет на турбазу отмечать День медицинского работника. В какой-то момент шумное мероприятие из веселого праздника превращается в настоящий кошмар. Одну из женщин находят зверски убитой в своей комнате. Гости в шоке: кто мог пойти на такое? До приезда опергруппы Фролов, как самый опытный и хладнокровный, пытается разобраться в случившемся. Но даже у видавшего виды доктора сдают нервы, когда он понимает, в какую страшную историю оказываются втянутыми участники рокового пикника…
Врач-психиатр Илья Корнилов готовит заключение о вменяемости Константина Бережкова, убившего женщину с особой жестокостью. Первое впечатление: Бережков – абсолютный шизофреник с синдромом раздвоения личности, не контролирующий свои поступки. Врачебный консилиум также склоняется к выводу, что преступник – психически больной человек. Но Корнилов не спешит поставить свою подпись под заключением и отправить психа на лечение. И причина не только в подозрительности психиатра. Бережков оказался тем самым врачом-хирургом, который много лет назад из-за своей ошибки и халатности сломал Корнилову жизнь.
Книга о хрупкости и условности границ, отделяющих нас как от прошлого, так и от будущего. Пронизанная ностальгией реальность здесь похожа на галлюцинацию. Кто из нас хоть раз да не сокрушался по поводу своих ошибок в прошлом! Если бы у нас была возможность всё прожить заново! И не просто так, а с сегодняшними знаниями! Главный герой романа – Аркадий Изместьев – такую возможность получает. Ценой предательства близких, ценой измены своим принципам он хотел ухватить за хвост мифическую птицу удачи… Какое будущее нас ждёт при подобном смещении акцентов? Куда может завести сакраментальное, почти ленинское «плюс виртуализация всей планеты»? Как такое вообще может прийти в голову?! Для широкого круга читателей.
Отправляясь в прошлое для восстановления справедливости, будьте осторожны! Журналистка Марина попыталась спасти свою подругу, не представляя, чем рискует, чем может обернуться её поступок… И вот уже приближается апокалипсис. За прибором для перемещения во времени из будущего внезапно пожаловал охотник. Всё висит на волоске. Лишь взвешенные решения гениального изобретателя могут спасти город, страну, планету. Когда спонтанное путешествие запускает непредсказуемую цепную реакцию, то для кого-то Мышеловка обязательно захлопнется. Для широкого круга читателей.
Однажды утром Майя решается на отчаянный поступок: идет к директору школы и обвиняет своего парня в насилии. Решение дается ей нелегко, она понимает — не все поверят, что Майк, звезда школьной команды по бегу, золотой мальчик, способен на такое. Ее подруга, феминистка-активистка, считает, что нужно бороться за справедливость, и берется организовать акцию протеста, которая в итоге оборачивается мероприятием, не имеющим отношения к проблеме Майи. Вместе девушки пытаются разобраться в себе, в том, кто они на самом деле: сильные личности, точно знающие, чего хотят и чего добиваются, или жертвы, не способные справиться с грузом ответственности, возложенным на них родителями, обществом и ими самими.
Жизнь в стране 404 всё больше становится похожей на сюрреалистический кошмар. Марго, неравнодушная активная женщина, наблюдает, как по разным причинам уезжают из страны её родственники и друзья, и пытается найти в прошлом истоки и причины сегодняшних событий. Калейдоскоп наблюдений превратился в этот сборник рассказов, в каждом из которых — целая жизнь.
История о девушке, которая смогла изменить свою жизнь и полюбить вновь. От автора бестселлеров New York Times Стефани Эванович! После смерти мужа Холли осталась совсем одна, разбитая, несчастная и с устрашающей цифрой на весах. Но судьба – удивительная штука. Она сталкивает Холли с Логаном Монтгомери, персональным тренером голливудских звезд. Он предлагает девушке свою помощь. Теперь Холли предстоит долгая работа над собой, но она даже не представляет, чем обернется это знакомство на борту самолета.«Невероятно увлекательный дебютный роман Стефани Эванович завораживает своим остроумием, душевностью и оригинальностью… Уникальные персонажи, горячие сексуальные сцены и эмоционально насыщенная история создают чудесную жемчужину». – Publishers Weekly «Соблазнительно, умно и сексуально!» – Susan Anderson, New York Times bestselling author of That Thing Called Love «Отличный дебют Стефани Эванович.
Действие романа разворачивается во время оккупации Греции немецкими и итальянскими войсками в провинциальном городке Бастион. Главная героиня книги – девушка Рарау. Еще до оккупации ее отец ушел на Албанский фронт, оставив жену и троих детей – Рарау и двух ее братьев. В стране начинается голод, и, чтобы спасти детей, мать Рарау становится любовницей итальянского офицера. С освобождением страны всех женщин и семьи, которые принимали у себя в домах врагов родины, записывают в предатели и провозят по всему городу в грузовике в знак публичного унижения.
Джозеф Хансен (1923–2004) — крупнейший американский писатель, автор более 40 книг, долгие годы преподававший художественную литературу в Лос-анджелесском университете. В США и Великобритании известность ему принесла серия популярных детективных романов, главный герой которых — частный детектив Дэйв Брандсеттер. Роман «Год Иова», согласно отзывам большинства критиков, является лучшим произведением Хансена. «Год Иова» — 12 месяцев на рубеже 1980-х годов. Быт голливудского актера-гея Оливера Джуита. Ему за 50, у него очаровательный молодой любовник Билл, который, кажется, больше любит образ, созданный Оливером на экране, чем его самого.
Михаил Ганичев — имя новое в нашей литературе. Его судьба, отразившаяся в повести «Пробуждение», тесно связана с Череповецким металлургическим комбинатом, где он до сих пор работает начальником цеха. Боль за родную русскую землю, за нелегкую жизнь земляков — таков главный лейтмотив произведений писателя с Вологодчины.