Призрачная ночь - [24]

Вот тут Лукас поддался гневу и дрогнул.

— Я не позволю тебе ее обидеть! — Он взмахнул колом, но Эрик с легкостью увернулся, как это бывает в ночных кошмарах.

«Это сон, — решительно напомнила я себе. — Ты можешь появиться перед Лукасом, вмешаться и изменить сновидение так, чтобы в нем остались только мы вдвоем».

— Лукас? — позвала я, решившись подойти ближе. Ведь Эрик не может мне навредить? — Лукас, это Бьянка. Посмотри на меня. Просто посмотри.

— Думаю, он занят, — сказала Черити.

Я обернулась и увидела, что она взгромоздилась на другую башню из коробок. В сером платье, с растрепанными волосами, она вполне могла заменить одну из горгулий — самую чудовищную из всех. Черити ухмыльнулась, сверкая глазами, как кошка.

Конечно, Лукасу снилась и она, потому что она убила его. Но сколько монстров я должна выгнать из его снов, чтобы отвоевать для нас несколько часов наедине?

— Лукас! — крикнула я и бросилась к дерущимся, встав между Лукасом и Эриком. — Посмотри на меня!

— Бьянка? — Лукас пришел в ужас. — Что ты здесь делаешь?

Сзади меня схватили сильные, будто стальные, руки Эрика.

— Эй, Лукас! Хочешь полюбоваться, как твоя подружка будет мучиться?

— Нет! — Лукас тоже схватил меня и потянул назад.

Драка становилась пугающе реальной.

— Лукас, он не может меня убить, — произнесла я, пытаясь вырваться из рук Эрика. Его пальцы вонзались мне в тело, и было все труднее убеждать себя, что это не взаправду. — И с тобой он ничего сделать не может. Это сон, разве ты не помнишь?

Лукас меня не слышал. Его охватила паника, страх за мою жизнь, куда более сильный, чем за свою собственную.

— Бьянка, держись!

Он пытался пронзить Эрика колом, но тот крутил меня то туда, то сюда, прикрываясь моим телом, как щитом.

— Ты сам ее убьешь, охотник, — издевался Эрик. — И сожжешь, чтобы остановить агонию. Тебе в Черном Кресте рассказывали эти старые истории? Насчет самой страшной для вампира пытки? Смочи кол святой водой, воткни его поглубже, чтобы святая вода проникла в кровь, и вампир парализован навеки. Не может очнуться, не может шевельнуться. Просто лежит целую вечность, сгорая изнутри заживо.

— Я никогда такого не делал, — задыхаясь, произнес Лукас. — Даже с таким отребьем, как ты. И тебя я просто убью.

— А я, пожалуй, попробую, — сказал Эрик, склонившись к моей щеке, — его мертвое холодное дыхание овеваю мне шею. — Попробую на Бьянке. Она будет похожа на Спящую красавицу, но ты-то не забудешь, что она не спит? Ты не забудешь, что она горит изнутри. Никто не услышит, как она вопит, но бьюсь об заклад — ты услышишь.

— Я не позволю тебе этого сделать.

Лукас выругался, но я видела, что его страх усиливается. Рискуя собственной жизнью, он мог сохранять хладнокровие, но, когда речь шла обо мне, сразу его утрачивал.

Я рванулась вперед, освободившись из мертвой хватки Эрика. Резкая боль хлестнула меня по плечу. Падая на пол, я подумала, что это его ногти, но мне было плевать. Лукас бросился на Эрика, и оба рухнули на пол. Теперь они дрались яростно, и кровь из открытых ран заливала каменные стены.

У меня между пальцами сочилась серебристая мерцающая кровь, блестела на полу, смешиваясь с красной кровью Лукаса, и это выглядело завораживающе красиво.

«Выбирайся отсюда!» — велела я себе.

— Ой, ну до чего забавно, — засмеялась Черити со своих коробок и захлопала в ладоши, как маленькая девочка, только что увидевшая свой именинный торт. — Спаси ее, Лукас! Спаси, пока еще можешь!.. О, или ты уже не можешь?

На лице Лукаса появилось выражение, которое я сразу узнала, хотя видела его всего лишь однажды. Я его никогда не забуду — лицо, искаженное мукой, как в ту ночь, когда я умерла. В этот миг я поняла, что не смогу разрушить это воспоминание. Я ничего не могу сделать с этим сном, разве что превратить его, в еще более ужасный. А значит, я должна уйти.

Я закрылась от него. Закрылась от всего, и, когда снова смогла видеть, оказалось, что я стою в темной спальне у изножия его кровати. Лукас ворочался во сне, потом успокоился, погружаясь в еще более глубокий сон без сновидений.

«Во всяком случае, это закончилось», — сказала я себе. Но даже в бесплотном виде я ощущала физическую боль, чего никогда раньше не случалось. Я в растерянности посмотрела на плечо, туда, где ощущала жжение и боль.

На моей коже все еще виднелись царапины от ногтей Эрика, и на каждой царапине блестели капли серебристой крови.

Глава седьмая

Я вышла из спальни через дверь и направилась по коридору, как простая смертная. Прошло гораздо больше времени, чем я думала, потому что вокруг стояла тишина, все уже спали или готовились ко сну. И хотя мне очень сильно хотелось снова навестить Вика и Ранульфа, в слабой надежде, что они меня развеселят, будить их я не собиралась.

А без них в мире не осталось буквально никого, с кем можно поговорить — или просто посмотреть, не испытывая страданий.

«Почему у нас все пошло наперекосяк? — думала я, спускаясь по длинной винтовой каменной лестнице. Вокруг слышалось потрескивание льда. Я оставляла за собой следы, но в данный момент меня это не волновало. — Мы всего-то и хотели быть вместе и жить честно, без вранья. Как получилось, что из-за этого страдает столько людей?»