Призрачная надежда - [33]
Так все и шли молча, каждый, думая о своем. Спустя какое-то время гробовое молчание нарушил Ки. Он вообще отличается особой болтливостью и то, что он молчал в течение нескольких часов это уже прогресс.
- Като, а что ты такое сказал Солу, что он передумал и решил идти дальше? - Като не чего не ответил. - Ты, что снова перешел в молчаливый режим? Ну скажи хоть слово!
- Отвянь.
- Ни чего себе слово… Като, ну харе отмалчиваться, что ты молчишь как партизан? На допросе будешь молчать. Ну, колись, что ты ему сказал?
- Ничего.
- Во упрямый, прям как баран. Ну и черт с тобой: не хочешь говорить и не надо, ты от меня теперь тоже слова не добьешься.
Като косо посмотрел на Ки, мол, испугал. Но как не странно, дальше он и правда молчал.
Они шли очень долго. Рассвет неумолимо приближался. Алукард явно начал нервничать. Какой бы ни был вампир, он все равно не выносит солнечного света. И ему явно не хотелось встретить восход солнца на открытой местности. Но, наконец, вдалеке появилось что-то похожее на деревню. Это было как раз вовремя, потому что горизонт потихоньку начал светлеть. Солнца еще не было видно, но его лучи доходили да каймы горизонта. В ночной тьме еще никто не видел деревню, но Алукард со своим удивительным зрением ее уже видел. Кромешная тьма ничуточки не смущала вампира, это была его стихия. Он прекрасно видит как в темноте, так и на свету. Хотя, наверно, в темноте он видит чуточку лучше. Глаза вампира основаны на том же принципе, что и у кошки. Не буду вдавиться в подробности строения кошачьего глаза, думаю, что все итак знают, почему они видят в темноте: за счет отражения лучей света. У вампиров вся эта система доведена до ума и поэтому они видят даже лучше чем кошки. Вообще все чувства у вампиров невероятно развиты. Слух на столько тонок, что они могут услышать малейшие шорохи. Обоняние позволяет не только безошибочно различать запахи за десятки километров от них, но и охотиться и узнавать об опасности заранее. Еще у них развито так называемое шестое чувство. Зачастую именно предчувствие об опасности выручало множество вампиров. И Алукард не исключение. Как-то его чуть не поймали Погончики, но он смог вскрытья от них благодаря интуиции… Впрочем, что-то я опять разговорилась не по теме. Ну, так вернемся к рассказу.
Наконец, они дошли до деревни, если ее вообще так можно назвать. Посреди огромной бескрайней снежной пустыни расположились десятка два-три юрт. Неподалеку была напрочь замерзшая речка, в которой не раз пытались проковырять лунки, но, похоже безуспешно. Вамбердый слез с саней и пошел к одной из юрт.
- Подождать меня здесь, - сказал чукча и скрылся в юрте. Ки просто не удержался, чтобы не передразнить нового знакомого, но вскоре успокоился. Через пару минут Вамбердый снова вышел на улицу.
- Старец желать вас видеть. Он вам помогать в поисках Шубранигда, и он вас приютить на этот день.
Все зашли в юрту. Снаружи она казалась гораздо меньше, чем на самом деле. Внутри оказалось очень тепло: теплые шкуры, которые были прикреплены к деревянному каркасу, не пропускали холодного ветра и не выпускали тепла. Пол юрты был выстлан все теми же оленьими шкурами. В углу… стоп, какой еще угол в округлой юрте? Она ведь представляет собой цилиндрический треугольник… что еще за цилиндрический треугольник? Все, пора на пенсию… на какую еще пенсию в мои-то годы? Что за чушь я несу? Ладно… В общем, в юрте сидел какой-то человек, на вид ему было далеко за сто, насколько далеко сказать не могу, да, он, наверное, и сам со счету сбился. На старце был странный "халат" из оленьих шкур, обшитый мехом, шерстью и бисером, на голове шапка украшенная разноцветными лентам и бубенцами, на шее висели непонятные зооморфные фигурки из бронзы. Он внимательно оглядел вошедших, а потом спросил:
- Зачем вы ищите повелителя тьмы?
Все переглянулись, явно никто не хотел ничего объяснять. Алукард вздохнул и, поняв, что именно ему придется быть парламентером, шагнул вперед.
- Понимаете ли, мы слышали, что он может сделать из вампира снова человека. Именно для этого мы его и разыскиваем. Но только мы не знаем, где его искать. Вы случайно этого не знаете?
- Отчего же, знаю…
- А вы не могли бы сказать?
- За то, что вы избавили нас от оборотней, скажу. Вы, молодой человек, как я понимаю, вампир и днем идти не можете?
- Да.
- Я дам вам всем приют, накормлю, напою, дам теплую одежду и когда вы пойдете дальше, дам сопровождающего. Он проводит вас до границы наших земель, но не дальше. Вамбердый, ачва хоне да ре! - сказал старец что-то непонятное Вамбердыю на воем языке. - Можете идти, мой внук вас проводит.
Все повернулись и хотели уже идти.
- А вы двое останьтесь. - Все остановились, не понимая к кому именно обращается старик.
- Это вы кому? - уточнил Алукард у старика.
- Тем, кто пасмурней грозовой тучи, - пояснил старец, хотя с моей точки зрения по такой метафоре трудно определить, кого же все-таки он имеет ввиду, но Сол и Клаус поняли, что намекают именно на них.
Все быстро вышли из юрты вслед за Вамбердыем. В юрте остались только Сол, Клаус и старец. Он в течение пяти минут пристально вглядывался в гостей. Изучив их с ног до головы, он произнес звонким голосом:
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.