Признания бессовестной карьеристки - [45]

Легла в постель совершенно разбитой.

Понедельник, 24 марта

Подключила телефон и тут же об этом пожалела – позвонил Теддингтон и начал плакаться в жилетку: оказывается, он приемный ребенок, но узнал об этом только сейчас. Я ничуть не удивилась, поскольку и раньше со всей мягкостью указывала, что его предки – успешные люди, и непонятно, как они могли произвести на свет такую бездарность.

Кажется, убедила его не разыскивать настоящих родителей. Вдруг они оба госслужащие, это ж позору не оберешься.

Вторник, 25 марта

Фергюсон теперь тоже со мной не разговаривает.

Измаялась киснуть дома и ждать нашествия репортеров, поэтому решила развлечься. Зная, что Фергюсон уже надел смокинг, сунул в микроволновку попкорн и с замиранием сердца устроился на всю ночь смотреть Оскаровскую церемонию, позвонила и скороговоркой перечислила всех победителей – их назвали в вечернем выпуске новостей. Я так делаю каждый год – мог бы уже привыкнуть и посмеяться.

Среда, 26 марта

Видимо, с целью освоить иностранные методы прелюдии Феба вытащила меня из добровольного заточения в какой-то элитный кинотеатр, чтобы я за свои кровные посмотрела фильм, который забесплатно крутят на Четвертом канале.

Выхожу посреди сеанса; человек десять японских фотографов наводят на меня объективы и машут как сумасшедшие. Только хотела высказать, что думаю о назойливых репортерах, как выясняется, что эти наглые рожи просят меня сфотографировать их.

Четверг, 27 марта

Слегка расстроилась из-за возмутительного невнимания прессы. Наверное, поэтому оказалась совершенно глуха к жалобам агентыш.

Накачалась до бесчувствия в баре «Савой», поскольку это было чуть интереснее, чем выслушивать нытье, будто я самая невыгодная ее клиентка. Горе-литагентша нудела весь вечер, что издательство хочет повесить на нее астрономические судебные издержки, которые несет по моей вине.

Оказывается, каждое второе слово в «31/2 минутах» или клеветническое, или оскорбительное, или то и другое вместе. Хуже того, мистер Импотент устал от шуток, что он быстрее прививки от гриппа, и намеревается вчинить мне иск. (Хотя ума не приложу, как он будет доказывать в зале суда, что может продержаться дольше таймера для варки яиц.)

Пятница, 28 марта

Страстная Пятница

Только что прокуковала два часа в «Мэзон Берто», дожидаясь мистера Анонима. Кажется, прежнее маленькое кокетство вышло-таки боком, и он в обиде на прежние отказы решил сделать мне ручкой.

Дальше – новое расстройство. Пришлось идти с Анжелой и маленькой Катей в кафе «Богема». Покуда Катя-младшая срыгивала материнским молоком мне в тарелку, официант стоял рядом и сюсюкал, абсолютно не обращая внимания на то, как куда более привлекательная Катя-старшая перебарывает позыв к рвоте.

Весь вечер была в депрессухе, хоть и отправилась обедать с Франджипани и ее женихом-банкиром в «Лантан». Это дуреха думает, что может за него не волноваться, раз они уже подписали брачный контракт. Однако на случай, если он все же решится бросить на ветер половину своих золотых акций, она пригласила нескольких его бездетных коллег – развлекать меня.

Поскольку в мои намерения решительно не входит делать кого-нибудь из этих кретинов отцом, сидела и ехидничала на их счет, а также развлекала наш столик (и все соседние), разыгрывая в лицах Анжелино поведение за ленчем.

К концу вечера Франджипани как-то странно притихла. Даже ушла незадолго до того, как я доела, не дождавшись, когда ей вернут кредитку. Думаю, обиделась, что мое декольте привлекает такое внимание со стороны ее нового жениха!

Суббота, 29 марта

Включила автоответчик, боясь, что Анжела поймает на слове и оставит сидеть с тезкой. И дернул меня черт вчера посулить себя в няньки, до того как позвонил Фергюсон с куда более интересным предложением – прошвырнуться с ним по Одц-Комтон-стрит.

Однако единственное сообщение на автоответчике оказалось от самого Фергюсона – он сообщил, что ему делают срочную пересадку кожи в ожоговом центре. Якобы он заснул в солярии, и теперь у него ожоги третьей степени на девяти десятых тела. Не знаю, может быть, теперь в ожоговом центре транслируют медленную эротическую музыку, но я, судя по звукам на заднем плане, склонна думать, что у Фергюсона нашлось на вечер занятие поинтереснее.

Ну почему все вокруг – законченные эгоисты, готовые предать меня ради собственных развлечений!

Воскресенье, 38 марта

Пасха

Покуда я взбивала себе праздничный гоголь-моголь, зазвонил телефон. Не подумавши, сняла трубку. О ужас! Это Анжела, просит сегодня ночью покараулить маленькую Катю, потому что они с Оболтусом решили помириться, – надо думать, на заднем сиденье его машины, где и началась вся трагическая история.

Я, конечно, двумя руками за здоровую семью и ничуть не озлоблена из-за собственного одиночества и все же была вынуждена отказаться – боюсь подхватить коклюш. Пообещала Анжеле посидеть с крошкой, как только та получит все необходимые прививки и достигнет половозрелого возраста.

Потом пошла к Элизе на девичник – ее хахаль-автослесарь лежит в больнице с заштопанной физиономией (утром налетел на фонарный столб).

Элиза получила несправедливо большое пособие по сокращению штатов на моей прежней работе (которая по-прежнему реорганизуется с пугающей быстротой). Сказала, что подумывает на эти деньги открыть шикарный ресторан в Ислингтоне. Судя по той жрачке, которой она нас потчевала, ей лучше открыть ларек в Брайтоне. Впрочем, последнее соображение я мудро оставила при себе: лучше не открывать рот, когда жуешь исключительно жесткую ореховую котлету.