Признание в любви - [21]

Маленькие радости – никого не подселили. Часто заходит лечащий врач, проверяет состояние, одобряет. Остаюсь ночевать, благо отделение смешанное. Ночью тихо и спокойно. Можно подойти, взять за руку и сидеть рядом, ждать, пока не задремлет, отходя, осторожно поцеловать. Как мало нужно на самом деле человеку, чтобы почувствовать себя счастливым. Мы вместе, и этого оказалось достаточно. Ирино настроение немного поднялось.

Дверь, словно живая, понимает, что недостаточно, и впускает Ромэна:

– Во-первых, отлично выглядишь, во-вторых, врач хороший, ещё Боткин говорил: «Если от врача больной выходит неубеждённый, то это не врач». В-третьих, как относиться к болезни? Мой коллега, Ральф Райкин, тоже Исакович, кстати, родственник того Аркадия, считает, что с юмором. Его профессия без этого не обходится. Он специализируется на лечении голосового аппарата. Народному артисту СССР Михаилу Водяному требовалось удаление миндалин: «Не станет ли голос хуже после операции?» Ральф успокоил: «Миша, не переживай, он у тебя такой, что хуже не может быть». У Михаила Боярского что-то случилось с горлом, испугался: «Ральф, у меня пропал голос… – Миша, а он у тебя был?»

Следом появляются цветы, коллеги с работы переполнены новостями.

– Твоего зама подменили. Приходит вчера после оперативки, сам бледный и нам – ледяной душ.

– Ты приходила, всегда был тёплый.

– Сколько ты с нами лет? Пытались вспомнить хоть что-нибудь неприятное и не смогли – не было!

– Девочки, начальству нужно уметь грамотно разложить всё по полочкам.

Почти нормальный рабочий день, только лёжа. Телефон не умолкает. Пытаюсь шутить:

– Опровергаешь поговорку «баба с возу – кобыле легче», сошла и – не утащат.

Хороший совет повторил забежавший после операций Ромэн – уметь посмеяться над собственными неприятностями.

Ира начальник управления информационных технологий в Пенсионном фонде в Питере. В подчинении несколько отделов, в центральном отделении больше пятисот компьютеров. Меняются задачи, программное обеспечение требует развития. Есть подразделения в каждом районе города и области. Всё должно работать, как часы.

Театр, захватывающий спектакль, у неё меняется выражение лица – телефон завибрировал. В антракте разбирается, кого-то отправляет «ремонтировать эти самые часы», дома отслеживает. Приходилось успокаивать: технику не успевают менять, специалистов не хватает (и зарплаты), всё возможное ты делаешь, твои люди не виноваты, тем более – ты. Уговаривал выйти на пенсию, но её просят поработать. Да и сама возражала: «Жалко, насядут на моих».

К нам вернулось спокойствие, делаем вместе упражнения для рук. Вверх – вниз, разводим в стороны – сводим, я создаю сопротивление. Для мышц шеи – сама. Заглядывает Протченков: «Дайте попробую». Оценивает силы, одобряет: «Молодец, так держать». Первый раз у неё улыбка, и мне полегчало. Гимнастика несколько раз в день, по расписанию. С каждым днём дольше и дольше. Если я куда-нибудь отойду, звонит – пора заниматься.

Здесь у всех одна забота – здоровье. Одни лечат, другие болеют. Одни ходят быстро, точнее – бегают, другие ходят медленно, но старательно. Мы – другие. Сегодня у нас пусть и маленькая, но победа – мы пошли. Нам есть чем гордиться, можно начинать говорить «спасибо». С каждым днём активнее ходим. Активнее, это значит – чаще выходим из палаты.

Стоим у окна, двор засажен деревьями, украшенными осенью, к подъезду подкатывает скорая. Быстрый взгляд друг на друга. Ира берёт меня под руку, кладёт голову на плечо, повинную голову. Успокаивающе её глажу.

С помощью опять же Протченкова договариваемся, чтобы искали причину тромбоза.

Консультируемся в соседнем отделении: «Закончите лечение и к нам, разберёмся». Усиленно занимаемся. Через неделю считаем количество пройдено коридоров. Скоро сбиваемся со счёта. Первый раз выходим на улицу – холодно, кажется, мы такие одни, но нам нужно. Доходим до главного здания с колоннами – то, что оставил Кваренги на память об Элладе. Поднимаемся, с усилием, конечно, по ступеням. «Зачем? – спрашиваю. – Передадим привет от их родоначальников». Гладит колонну: «Поедем в Грецию сказать „спасибо“ от вас».

8 октября.

Выписывают. Над неделей, проведённой в больнице, сотрудники потом смеялись – приходили сюда, как на работу. Последний «рабочий» день, сидим в палате, благодарим Протченкова, теперь он просто – Михаил, рассказываем про дачу, приглашаем. Договорились, что обязательно приедет, мы рады.

Уголок счастья

Счастье – это состояние души, когда любишь, есть тот, кто тебя любит и вы вместе. Тогда вы создаёте видимые не только вам уголки счастья.

Кто живёт в городе, мечтает о даче. В окрестностях Питера предлагают домики, больше похожие на сараи (по нашим финансовым возможностям), на шести сотках голой земли с островками сорняков. Между ними растёт что-то полезное. Предупреждают: ничего не оставляйте. Приятели в перестройку позаботились, купили себе в Эстонии, вблизи Усть-Нарвы. Городок на Финском заливе с санаториями и пляжем, длинным – конца не видно. От Питера часа два. Подобрали и нам, уговорили посмотреть. Согласились, оформили визы.