Признаки жизни - [50]

Сенатор тем временем сходил проконтролировать, как копается яма.

— Все идет по плану, — сказал он. — Я чую вепря. Молодого, сильного. Он бродит где-то рядом. Людей опасается — видно, мы не первые пытаемся его загнать. Я видел дерево, которое он периодически ковыряет по ночам, — под ним растут съедобные коренья. Съедобные для кабана, а не для нас, само собой.

— Хорошо. — Шептун положил рядом последний кол. — Сенатор, не вздумай идти на охоту без меня. Пожалей мое бедное самолюбие.

— Соли на утреннее жаркое тоже пожалеть?

— Вот этого не надо! И вообще закопай соль поглубже. Мало ли, еще рассыплется все, как станешь на кабане скакать.

— Шептун, ты можешь представить, как я скачу на кабане?

— Ради куска свинины, думаю, поскачет кто угодно.

Наклонившись, Сенатор пощупал колья и удовлетворенно кивнул.

— Готово, — сказал он. — К закату идем на охоту.

Сталкер возбужденно вздохнул, предчувствуя ночную работу. Голод, разумеется, был всего лишь предлогом. Шептун жаждал охоты.

Только тогда его выздоровление будет завершено.

Глава 15 Вепрь

— Подъем, — сказал Сенатор.

Шептун открыл глаза, рывком поднялся с матраса.

— Тише ты, — осадил его Сенатор. — Без резких движений. Приводи себя в порядок.

— Я в порядке.

— Тогда берем колья, и пошли.

Стараясь не помешать сну Маркуса, Шептун поднялся по ступенькам наверх. Готовые колья, перевязанные куском бечевки, лежали здесь же.

Ночь обещала быть на редкость темной. Шептун заткнул за пояс приготовленный факел — палку, обмотанную тряпкой, которую сталкер предварительно выдержал в остатках машинного масла, найденной на дне бочки в подземелье.

— Я вооружился той самой арматурой, — сказал сталкер. — Кровь за кровь… Не важно, чья и за чью.

— Азарт охотника?

— Так точно.

— Не забывай, что охота на кабана — дело опасное.

— Здесь все опасно.

За долгие дни проживания на Агропроме Шептун успел позабыть, что совсем недавно выступал против зомби, кровососа и контролера. Но то было совсем другое дело — он выступал скорее в роли обороняющейся жертвы, нежели охотника. Без автомата сталкер чувствовал себя иначе — более гламурно, что ли. Он и сам не мог сказать точно.

На заданном месте их уже поджидали три новых товарища. Петро держал керосинку.

— Хорошая яма, — похвалил Сенатор. — Ставьте колья.

Быстрее всех с этой задачей справился дядя Толя, хотя Шептун был уверен, что лучшим окажется он сам.

— Теперь всем в засаду, — скомандовал шаман. — За разрушенной башней.

— А может, лучше за тем холмом? — предложил Спичка. — Оттуда же видно больше.

— Нет, сынку, — качнул головой дядя Толя. — Он нас там учует. Надобно устроиться против ветра.

— Верно, — подтвердил Сенатор. — И как можно скорее. Темнеет быстро.

Все пятеро укрылись в развалинах сарая, который Сенатор почему-то назвал башней — вероятно, из-за фигурных изысков, которыми сарай был украшен. Петро поставил рядом лампу, затем солнце зашло, и скоро стало совсем темно. Все приготовили ножи и другие колющие предметы.

— Как брать будем? — шепнул дядя Толя. — Может, поставить молодых в засидки на деревьях?

— Нет, — ответил шаман. — Возьмем скрадом.

— Скрадом без собаки я еще не брал.

— А я вдобавок и без кота, — добавил Шептун. Больше вопросов не последовало.

Ждать пришлось долго, больше двух часов. Спичка начал играть с ножом, кидая его в землю перед собой, но дядя Толя цыкнул на него, и парень прекратил шуметь.

Кабан появился и тут же застыл на холме. Ветер дул от него, так что было слышно, как свистит воздух, раздуваемый ноздрями вепря. Он долго принюхивался, затем спустился к дереву и тут же начал копать огромными клыками.

— Вперед, — шепнул Сенатор. — Помните: если он замрет, то и вы тоже.

Все пятеро гуськом двинулись вперед. Вепрь махал головой в стороны, расшвыривая землю. Он действительно был молодым — впрочем, зверей в возрасте в Зоне попросту не водилось, так как они банально не успели бы вырасти. Кабан был, скорее, крупным поросенком, чуть более метра в высоту.

Когда до него осталось шагов пятьдесят, Сенатор сделал знак остановиться. Он уже давал ранее необходимые инструкции. Кабан недостаточно сильно шумел, чтобы можно было подходить к нему ближе. Надо было подождать, когда он начнет есть.

Наконец вепрь добрался до понравившихся ему корней. Раздалось нетерпеливое хрюканье.

Дядя Толя с волнением ускорил шаг, крепко удерживая остроконечную монтировку. Шептун перехватил поудобнее копье, сделанное из палки с вколоченной арматурой. Спичка с сомнением посмотрел на свой нож, а Петро уже держал наготове заточенный железнодорожный «башмак».

Сенатор сделал выпад вперед и взмахнул рукой.

Шептун не понял, что произошло, — в такой темноте он ничего не увидел. Однако кабан взревел, завертелся на месте. В его голове торчал кусок острого металла, пущенный шаманом.

Дядя Толя заорал, и его крик был подхвачен всеми. Пятеро мужчин бросились на кабана, целясь в уязвимые места — уши и шею. Шептун попал арматурой в грудь, тут же навалился всем телом, стараясь удержать вепря на месте. Поняв, что это не получится, сталкер упер другой конец копья в землю.

Петро огрел вепря «башмаком» по уху, дядя Толя с завидной силой пробил шкуру монтировкой. Спичка неожиданно кинулся на кабана, запрыгнув сверху, и всадил нож ему в ухо. Кабан тут же сбросил его и кинулся бежать.