Приз - [52]

Девлин отпрянул. Действительно ли он слышал голос, или это всего лишь пьяное воображение? Тем не менее совет был хорош. Бродить по своему дому в предрассветные часы было так же бесполезно, как плыть против ветра. Он направился к лестнице, испытывая беспокойное ощущение, что за ним наблюдают, и отказывался обернуться.

Его последним чувством, прежде чем провалиться в сон, когда рассвет озарит ирландскую сельскую местность, было, что он не сдастся, пока Истфилд не будет мертв.

Глава 10

Вирджиния почувствовала, что голодна. Еще раз погладив гнедую кобылу, она вышла из конюшни. Было прекрасное утро, безоблачное небо сверкало голубизной, яркое солнце согревало, грозя жарким днем. Прошлой ночью она поздно легла и сразу же крепко заснула. Но старые привычки умирают с трудом, и она поднялась на рассвете, обходя земли и исследуя руины старого замка позади дома. Они интриговали ее — в них было нечто таинственное и романтическое.

Теперь Вирджиния шла по лужайке к дому; внутри у нее все трепетало. Она видела Девлина, галопирующего через отдаленный холм на сером жеребце, совершающего утреннюю прогулку. Верхом на лошади он выглядел так же неотразимо, как на шканцах своего корабля. Девлин оставался загадочным и непостижимым. Обвинил ли он ее в излишнем дружелюбии к Шону? В кабинете все произошло так быстро, когда она рискнула попросить его прогуляться с ней при луне. Он был очень сердит на нее, но почему? Шон был приятным человеком и искренне нравился Вирджинии. Она наслаждалась, обедая с ним, и надеялась, что он когда-нибудь посетит ее в Суит-Брайар. Но Девлин не только не присоединился к их разговору — он, казалось, думал, что она питает к Шону романтический интерес. Это абсурд! Как он мог думать так, учитывая возникшую между ними близость?

Но Девлин велел ей держаться подальше от его брата. Возможно, он боялся, что она соблазнит Шона и заставит его помочь ей бежать, как это случилось с Джеком Харви.

Вирджиния шла медленно, давая себе время подумать. Было невозможно не вспомнить все, что произошло прошлой ночью. Ее щеки начали гореть. Когда Девлин обнимал и целовал ее, когда она ощущала его возбуждение, все ее благоразумие исчезло, как в ту ночь на корабле. Она не предвидела своей страстной реакции. Жар, который он пробуждал в ней, просто ошарашивал. И даже пугал ее.

Когда Девлин обнимал ее, Вирджиния переставала быть самой собой, превращаясь в существо, наполненное желанием. Все остальное переставало иметь значение.

К счастью, была середина утра, и Вирджиния уже не изнемогала от безумной страсти. По крайней мере, она была способна рационально мыслить. Почему он производил на нее такое действие?

Девлин был гипнотически красив, но она была его пленницей, а не гостьей. Он стоял между ней и Суит-Брайар, но она начала забывать об этом, как будто у нее было достаточно времени для этой интерлюдии в плену перед спасением плантации. Ей нужно быть тверже, сильнее и решительнее — время не на ее стороне.

Все же Девлин не был пиратом или безумцем. Он ни разу не обидел ее и искренне пытался относиться к ней с уважением. Мир преклонялся перед ним как перед героическим капитаном. Он был сделан из того материала, из какого создаются герои. Но Девлин нарушил закон, похитив ее, — не говоря уже о том, что он захватил «Американу». Он совершил минимум два преступления, и ее мысли все время к этому возвращались. Изувеченная «Американа» лежала на дне моря, она была его пленницей и не имела права жаждать его объятий.

И Вирджиния по-прежнему не имела понятия, почему он хотел получить за нее выкуп.

Возможно, было к лучшему, что Девлин решил прервать их любовную игру прошлой ночью, как если бы внезапно открыл, что она больна проказой. В свете этого утра его уход выглядел почти комично, и Вирджиния улыбалась, вспоминая о нем. Но ночью это не казалось забавным. Тогда она была в отчаянии и удручена более чем когда-либо.

Вирджиния вошла в дом, постепенно мрачнея. Ей нужно было знать, почему Девлин рискует своей карьерой из-за выкупа, который ему не нужен. К тому же, несмотря на то что она наслаждалась пребыванием в Аскитоне и не спешила бежать, ей надо было добраться к графу Истфилду. Если она хотела иметь дом, куда можно вернуться, то должна была оставаться сосредоточенной, решительной и не отвлекаться на взаимное влечение, которое они с Девлином, казалось, испытывали.

Вирджиния шагнула в холл, собираясь узнать, вернулся ли Девлин с прогулки верхом. Она видела Шона, выехавшего через некоторое время после Девлина, но более спокойно. Вирджиния чувствовала уверенность, что Шон начинал повседневную работу. Она заглянула в столовую, увидела, что только одно место накрыто, и вздохнула, разрываемая между разочарованием и облегчением.

Вирджиния атаковала хлебную корзину, поддавшись голоду. С черничной лепешкой в одной руке, с ломтем булки с изюмом, свежей и теплой из печи, в другой, она поднималась наверх, размышляя о том, что должна перестать думать о Девлине, переодеться в бриджи для верховой езды, которые привезла из дому, и прокатиться по землям О'Нила.

Войдя в свою спальню, она доела булку и приступила к лепешке. Фиона что-то напевала, убирая постель и открыв окна, чтобы впустить теплый весенний день. Вирджиния не обращала на нее внимания, направляясь к стенному шкафу за сундуком.