Приют ветеранов - [16]

Задача Вернера казалась простой, однако Милов знал, что справиться с ней тому будет нелегко, ибо если машина, одолженная Евой, представляла собой обычный «ровер», то джип Милова был устройством совсем иного рода. Он вовсе не был взят на прокатной станции в Порт-Саиде, как значилось в документах. На самом деле то была одна из немногих специально оборудованных полицейских машин, которую одолжили ему старые дружки в Хайфе не только чтобы облегчить его путешествие, но и в расчете на то, что такой старый волк, как Милов, устроит тележке серьезный экзамен в новых условиях. Что же касается Порт-Саида, то там были только — опять-таки через людей МОССАДа — оформлены бумаги и номерные знаки. Вернер, безусловно, будет сейчас несколько озадачен: во-первых, столкнувшись с полной невозможностью вскрыть капот и проникнуть в моторный отсек; во-вторых, убедившись, что точно так же нельзя без лома или дрели попасть и в багажный отсек, потому что он просто не найдет скважины для ключа; в-третьих, исчерпав все приемы электронного открывания замков; и в-четвертых, вызвав такую оглушительную какофонию охранного устройства, что заставит повскакать на ноги все живое вокруг.

Невскрываемый джип с броневыми стеклами угнать было бы и вовсе невозможно, потому что машина настроена на одного водителя — именно на Милова, и перенастроить анализатор мог только он. Конечно, и эту машину можно было взорвать или, скажем, расстрелять в упор хотя бы противотанковой гранатой.

Внешние поверхности автомобиля были обработаны такой физикой и химией, что самая хваткая взрывчатка отвалилась бы после первого же деликатного толчка, а на наличие радиозапала джип отреагировал бы мгновенно, как и на любое другое электронное устройство, оказавшееся ближе пятидесяти сантиметров к кузову. Такие машины были сконструированы для борьбы не с контрабандой, а с террористами, однако сейчас эти направления преступной деятельности все больше срастались.

Так что за машину Милов мог вроде бы и не бояться, и в то же время именно она внушала ему наибольшие опасения. И не потому даже, что, столкнувшись с неожиданным техническим уровнем заурядного автомобиля, обитатели Приюта заподозрят Милова. Это они и так сделали, хотя опознал его человек, чьи пути некогда пересекались с его орбитой, по чистой случайности. Худо было другое: машина на самом деле взвоет, начнется суета, хватятся его и Евы — и найдут, конечно, потому что этот аврал помешает им ускользнуть незамеченными. Потом такой возможности скорее всего не представится: разом, как всегда в экваториальных областях взлетит солнце — и пиши пропало.

Что остается делать, когда ситуация выходит из-под контроля? Прежде всего попытаться использовать помеху в своих интересах.

Помехой этой сейчас был звуковой сигнал сторожа на машине Милова. Включившись при попытке чужих рук воздействовать на джип, сигнал помешал бы Милову бежать. Значит, следовало отключить звуковую сигнализацию.

Средство было, и находилось оно не где-нибудь, а в кармане у Милова. Электронным ключом к машине, настроенным тоже на параметры водителя, можно было отключить любую из функций автомобиля, находясь не далее пятнадцати метров от него. При этом между человеком и машиной не допускался никакой экран. Ключ этот внешне напоминал дистанционный пульт управления ну хотя бы телевизором с шестью десятками каналов. Однако, чтобы пустить его в ход, надо было перебраться из патио наружу и приблизиться к машине на нужное расстояние. Именно это Милов и собирался сделать, однако теперь обстоятельства заставили его спешить и действовать более рискованно.

Тренированный мозг Милова перебрал все варианты и выдал нужный ответ не более чем за две минуты. Вернер, по его расчетам, должен был начать с ближайшего автомобиля; это был, как Ми-лову помнилось, «ровер». Там не будет никаких сложностей: Вернер вскроет машину, установит аппаратуру, подсоединив провода, ну, минут, скажем, за пять. Идти до машины — минута. Значит, Милов располагает шестью минутами, из которых истекает уже третья. Ждать больше нельзя.

Он глядел на сторожа. Тот, не снимая рук с автомата (наш, «АК» десантный, определил Милов еще издалека), работал головой, как локатором: полуоборот влево — полуоборот вправо, и снова, и опять. Две-три секунды вглядывается в один угол патио, потом пробегает взглядом по окнам, из которых в гостиничной постройке светится лишь одно, помещение, в котором находятся те двое, замысливших убийство Милова и Евы. Это хорошо и плохо, но скорее все-таки хорошо: они не смогут из окна увидеть возню у машин. Две-три секунды сторож глядит в другой угол — и все сначала.

Так. А между прочим, дверь Приюта скрипела, когда ее отворяли. Едва слышно, но скрипнула, а в этой тишине звук разносится хорошо. Милов, у тебя со звукоподражанием вроде бы хорошо? Вот и давай, воспользуйся данным свыше талантом…

Он сделал все одновременно, когда часовой устремил взгляд в противоположную сторону: встал во весь рост, поднялся на вторую ступеньку крыльца, издал звук, который даже знаток принял бы за скрип плохо смазанной дверной петли, и зашагал, не скрываясь, свободно размахивая руками, прямо к охраннику.