Приятные ночи - [50]

Когда девочку обмыли и искупали в налитой прозрачной водою купели и потом запеленали в белоснежную ткань, у неё на шейке мало-помалу начало открываться взору золотое ожерелье искусной и великолепной работы; оно было так красиво и так изящно, что, просвечивая сквозь тело и кожу, походило на драгоценнейшие изделия, какими мы видим их под колпаком из тончайшего хрусталя. И оно обвивалось вокруг её шейки столько же раз, сколько раз её обвивала змейка. Девочка, которую из-за её красоты нарекли Бианкабеллой {54}, росла таким приветливым и добрым ребёнком, что казалось, будто это неземное создание, а не человеческое дитя. И вот, когда Бианкабелла достигла десятилетнего возраста, её как-то вывели на террасу, и, увидев перед собой сад, полный роз и других прекрасных цветов, она обратилась к кормилице, которая за нею смотрела, и спросила, что же это такое, чего она прежде ещё ни разу не видела. Кормилица ей ответила, что это место принадлежит её матери и называется садом и что та иногда приходит сюда, чтобы развлечься. Девочка на это сказала: "Ничего прекраснее я никогда не видала, и я бы охотно туда вошла".

Взяв Бианкабеллу за руку, кормилица повела её в сад и, немного отойдя от неё, прилегла подремать в тени ветвистого бука, оставив девочку резвиться в саду. Зэиороженная этим восхитительным местом, Бианкабелла бегала по саду то туда, то сюда, собирая цветы, и в конце концов, утомившись, присела под деревом в тень. Но едва девочка опустилась на землю, как откуда ни возьмись появилась змейка и приблизилась к ней. Заметив её, Бианкабелла ужасно перепугалась и уже собралась закричать, но змейка сказала: "Помолчи, не двигайся и меня не страшись, ибо я сестрица твоя и родилась вместе с тобой в тот же день и тем же рожденьем и зовут меня Самаританой. И если ты будешь послушна моим велениям, я сделаю тебя счастливейшей из счастливых, но если поступишь иначе, то знай, что станешь самой горемычной и самой несчастною женщиной, какие когда-либо существовали на свете. Ступай с миром и нисколько не бойся и сделай так, чтобы завтра доставили две большие кадушки, одна из которых была бы полна чистого молока, а другая - самой лучшей розовой воды, после чего ты одна придёшь сюда, и мы с тобой встретимся".

Змейка покинула девочку, и та, встав на ноги, подошла к кормилице, которую нашла всё ещё спящей, разбудила её и, ничего не сказав ей о случившемся, вместе с нею возвратилась домой. На следующий день, когда Бианкабелла осталась в комнате наедине с матерью, та заметила, что Бианкабелла печальна и озабочена. Поэтому мать спросила её: "Что с тобой, Бианкабелла, из-за чего, как я вижу, ты в дурном настроении? Вчера ты была весела и бодра, а сегодня кажешься мне грустной и удрученной". На это дочка ответила: "Ничего со мною не сталось, вот только мне очень хочется, чтобы в сад отнесли две кадки, одна из которых была бы наполнена молоком, а другая - розовой водой". - "И из-за таких пустяков ты, доченька, огорчаешься? - проговорила мать, - разве тебе не ведомо, что здесь всё твоё?" И она приказала, чтобы в сад были доставлены две прекраснейшие большие кадки, одна с молоком, другая с розовой водой. Когда пришёл час, какой ей назначила змейка, Бианкабелла, не сопровождаемая никем из служанок, направилась в сад; отворив калитку, она вошла туда, одна-одинёшенька, заперлась и села там, где стояли кадушки.

Не успела Бианкабелла присесть, как рядом с ней оказалась змейка. Она заставила её раздеться и совсем нагою войти в кадушку с белым, как снег, молоком. Им она вымыла девочку с головы до пят, после чего вылизала своим язычком, стерев с её тела мельчайшие пятнышки, какие только могла на нём отыскать. Когда Бианкабелла вышла из молока, змейка повелела ей сесть в кадушку с розовой водой, и её благовоние доставило девочке величайшее удовольствие. После этого она одела её, наказав ей молчать, дабы никто, ни один человек, не узнал о том, что с нею произошло, будь то даже отец или мать, ибо змейка решительно не хотела, чтобы существовала на свете хоть одна женщина, которая могла бы сравняться с Бианкабеллой в красоте и изяществе. И наделив её под конец бесчисленными достоинствами, змейка покинула девочку. Выйдя из сада, Бианкабелла вернулась домой. Мать, увидев, что она столь прекрасна и восхитительна, что своей красотой и прелестью превосходит любую другую женщину, глубоко задумалась и не знала, что и сказать.

Всё же мать спросила её, как случилось, что она стала такою красавицей. Бианкабелла ответила, что этого она не знает. Потом мать взяла гребень, чтобы причесать девочку и пригладить её белокурые кудри, и сразу же у той с головы посыпались жемчужины и драгоценные камни, а когда мать принялась мыть ей руки, из них стали выпадать розы, фиалки и яркие пёстрые цветы с таким сладостным благоуханием, что казалось, будто тут земной рай. Увидев это, мать поспешила к своему мужу Ламберико и с материнской радостью и гордостью сказала ему: "Синьор мой, наша дочь - самое милое, самое прекрасное, самое прелестное существо, какое когда-либо создавала природа. И, кроме божественной красоты и прелести, которые в ней ясно видны всякому, у неё из волос выпадают жемчужины, самоцветы и другие драгоценные камни, а из белоснежных рук - о, дивное диво! - падают розы, фиалки и всевозможные цветы, которые каждому, кто любуется ими, дарят ещё и сладчайшее благоухание. И пока ты не увидишь всего своими собственными глазами, ты никогда этому не поверишь".