Приятно тебя общать - [64]

— Иванушка, если ты не очень спешишь, останься, пожалуйста. У меня к тебе будет просьба. Даже две.

Царевич с готовностью кивнул кудрявой головой и сел у стены тихонечко, чтобы не мешать. Вскоре в горнице остались только он, Никита да Кощей с женой и дочкой.

— Объясни, Василиса! — повторил Бессмертный.

— Всё очень просто. И изящно разыграно. Хвалю, дочка. Дружили две девушки: умная и состоятельная Варвара и премудрая и пребогатая Настасья. Общались по блюдечку, всеми новостями и секретами делились. У первой был жених Слава, у второй Никита, оба из хороших родов, но без гроша. Очень девушки любили своих женихов, да и те — невест, только вот родители были против. Яга считала, что Всеслав за её дочкой ухлёстывает из‑за денег, а Настасьин отец уже давно присмотрел четверых справных царевичей себе в зятья и собирался пригласить их участвовать в испытаниях, чтобы определить лучшего. Настасья от матери ум унаследовала, а от отца — любовь к хитрым затеям. Ей обязательно нужно было сделать так, чтобы папа разрешил участвовать в состязании её любимому: уж тогда Никита легко всех остальных одолел бы. А ещё добрая Настенька хотела помочь подруге. Для этого надо доказать Яге, что Всеславу не богатство нужно, а только одна Варвара.

Царевна‑Кощевна стыдливо опустила глаза.

— Нечего, Настасья, дарований своих стесняться. Так вот, девушка улучает удачный день и отправляет к подруге своего жениха с подарком на именины и с запиской. А в записке сказано, что и как нужно сделать, чтобы им обеим жить счастливо. Варвара знала, где и какие у матери хранятся зелья. Мамины снадобья, успокаивающее чудищ и пропускающее за ворота, она надежно спрятала. То, что людям глаза отводит, взяла своё и использовала. Незамеченной прошла мимо стражей, сорвала яблоко, не снимая ленточки, и подарила Никите. Тот помчал домой галопом, чтобы никто не удивился долгой отлучке. Дальше от Варвары требовалось только повторять: «Да не знаю я, было ли яблоко на ветке, когда мы со Славой уходили из сада!»

От подруги Настасья знала, что отец её должен Яге услугу. Сама расследовать кражу вдова не умела и в любом случае обратилась бы за помощью к Кощею, прожжённому интригану и сильному колдуну. При любви Бессмертного к задачкам на сообразительность и хитрым многоходовкам, он обязательно постарался бы одним махом найти и вора, и хорошего мужа для дочери. Таков был расчёт, и он оправдался. Никита и Всеслав попали в число соискателей. Теперь Настасьин избранник должен был победить, а Всеслав — при свидетелях отказаться от завидной, богатой невесты ради Варвары. Так и случилось. Видишь, Костя, твоя дочь сделала выбор. И я решила, что лучше нам не препятствовать ей, ведь неизвестно, какой ещё план она выдумает, чтобы переубедить родителей.

Кощей хмурился‑хмурился, потом хлопнул по колену.

— Ну что, Настюша, обдурила ты старика! Так и быть. Никита, сын Владимирович, берёшь мою дочку в жёны?

— Беру. До последнего вздоха буду беречь, никогда не обижу!

— Тише‑тише, клятвы у алтаря будешь давать. А ты, Настасья, пойдёшь за Никиту?

— Пойду.

Девушка сияла от счастья.

Кощей соединил руки молодых.

— Быть по сему.

Василиса расцеловала сначала дочку, потом будущего зятя, даже прослезилась на радостях. Потом одёрнула себя, взяла со стола с подарками царевичей аленький цветочек и подошла к Иванушке.

— Ну что, Ванюша, не заскучал?

— Что ты, царица, наоборот! Я очень рад, что у Насти и Никиты всё так ладно вышло.

— Ну вот и чудно. Ты ведь по дороге домой поедешь через лес, где Яга живёт, правильно? Отвези ей вот этот цветок, передай, что Алексей про него говорил, и скажи: это вам волшебный подарок за беспокойство. Вор найден, слухов не будет, кража не повторится. Запомнишь?

— Как не запомнить, государыня?

— Только ты у Яги не задерживайся, — предупредила Василиса. — Очень уж она на молодых Иванов‑царевичей падкая. Да, и вот ещё что: перед тем, как к Яге ехать, найди человека в восточном халате, тюрбане и с ковром. Его зовут Ибрагим ибн‑Махмуд. Отдай ему это яблочко и скажи: «Царь Кощей передаёт твоему батюшке лекарство». Идём, я тебе Ибрагима на блюдечке покажу.

Настасья спрятала улыбку. Это она тоже просчитала. Мать шутливо погрозила ей пальцем.

* * *

— Ва‑ась…

Кощей стоял в дверях жёниной опочивальни в длинной ночной рубахе и выглядел донельзя потешно.

— Что? — откликнулась Премудрая из‑за книжных башен, увенчанных огрызками. Над головой её горело перо жар‑птицы в обрамлении плотных занавесок. Стоило потянуть за верёвочку, и занавески задёргивались. Разрабатывала мудрёное устройство Василиса, воплощал, естественно, муж.

— Вась, простишь меня?

— За что?

— За то, что в бумажки зарылся, тебя вниманием обделял… и Настю тоже. За то, что нагрубил.

Василиса покрутила прядку, делая вид, что задумалась. Потом кивнула и улыбнулась.

— Что бы я без тебя делал, умница моя! — окрылённый Кощей кинулся собирать огрызки в плошку.

— Что‑что… Сгоряча выдал бы дочь за какого‑нибудь, прости, Господи, Глеба — и локти потом кусал. А Никиту прошляпил бы.

— Как есть прошляпил бы! — не спорил муж, перекладывая книги с постели в сундук.

— А я сразу, как его увидела, поняла: мальчик достойный, хоть и бедный. Настюшу от лихих людей спас, до дома проводил, награды не просил, а предложили — отказался.