Приятно тебя общать - [42]

— Иди! — щедро разрешил Защитник.

— Вот спасибо. И вещи твои я понесу, ладно? А то ты устал.

— Неси! — облагодетельствовал меня мой герой.

— Вот и хорошо. А ты иди сзади и держись за мой ремень, ладно?

Он покладисто согласился. Только бы добраться до холма…

♂

Уже второй раз за день я повалил аспирантку на землю и еле успел откатиться сам.

Птица была здоровенная, как и почти все неприятности на этой планете. Я пальнул в неё из бастера, но тварь увернулась на удивление ловко и зашла на новый круг. Подлетай, подлетай, родимая. Я тебя живенько сниму.

Но родимая оказалась сообразительной. Она уселась подальше от меня, склонила голову на бок. Перья у неё переходили из синего в фиолетовый при каждом движении. Она была бы красивой, если бы не хотела нас убить.

— Лера, — позвал я, — правильно, птица. Птица плохая, надо, чтобы она улетела. Давай ты покричишь?

Рыжая только всхлипывала, уткнувшись носом в траву:

— Ты мен‑ня целый день обиж‑жаешь. Не б‑буду тебе пом‑могать!

Я вздохнул и потянулся за калачом. И тут птица раскрыла длинный клюв и нежно каркнула:

— Лер‑р‑р‑ра.

♀

Я дрожала и шагала через «не могу». Всё труднее было тянуть за собой сходящего с ума товарища. К тому же было страшно. А если сейчас на меня кто‑то прыгнет? Я же не умею стрелять, я промажу, и нас съедят. А если Олег взбесится и начнёт кулаками махать? Он меня прибьёт как муху.

За деревьями замаячило что‑то вроде холма. Я было уже воспрянула духом, но дорогу мне перегородила белая тварь с изумрудными глазами.

♂

Лера села, вытерла слёзы.

— Привет, птич‑чка, — сказала она.

— Пр‑р‑р‑ривет, пт‑пт‑птищка!

Птица щёлкнула зубастым клювом и встопорщила перья. Ох, не нравится она мне!

— Эт‑то ты птич‑чка, а не я, — рассмеялась девушка.

— Ты птищ‑щка, — уверенно заявила сине‑фиолетовая льстица.

Лера улыбнулась и медленно, как лунатик, пошла к твари, распахнув объятья.

♀

С уголков пасти шестилапой зверюги капала слюна.

— Кис‑кис, — задушенно пискнула я. — Пусти нас, и мы уйдём.

«Зачем вы пришли», — сказала тварь, не раскрывая рта.

— Низачем. Мы уже уходим, — проблеяла я.

«Зачем вы пришли к нам», — повторило существо.

— Мы исследуем вашу планету. Вашу землю. И выкапываем то, что ценно для нас.

«Вас много», — утвердительно заявило оно.

— Да, нас много, и, наверное, будет больше.

«У вас сильное оружие. Вы многих убили сегодня».

— Мы хотели жить. Мы не думали убивать, но вы напали.

«Мы защищали дом. Мы не хотели умирать».

Белая покачала головой и скрылась среди деревьев.

«Вы жадные и жестокие. Уходите из нашего леса».

И тишина. У меня дрожали руки и колени. Я обернулась к Олегу.

— Лер‑р‑р‑р‑ра, ты пт‑пт‑птищка, — нежно сказал он.

♂

Я саданул из калача в ноги синей птице. Не могу я убить эту говорящую хищницу: а вдруг она разумная? Вдруг это контакт?

Птица зашипела и взмыла в воздух. Лера потянула к ней руки и побежала следом, а тварь и рада была выставить когти. Я рванул вперёд, повалил рыжую дуру на землю и, не глядя, дал очередь в воздух. Птица заорала:

— Лер‑р‑ра, Лер‑р‑ра! Ты тц‑ц‑ц‑целый день меня обиж‑ж‑жаеш‑шь!

Лера плакала и отбивалась, но я крепко держал её. Дал ещё очередь вверх, и птица всё‑таки улетела, роняя перья.

— Ты злой, злой, прогнал мою птичку! — рыдала Лера.

Я отпустил её, нашарил в аптечке успокоительное. Пришлось попыхтеть: даже под действием гевейского яда боевая подруга бегала довольно быстро. Вколол лекарство, девушка обмякла почти сразу. И заговорила сонно‑сонно:

— Знаешь… что сказала… белая? Она сказала… что мы жадные… и жестокие… Но я не такая, правда?

— Конечно, не такая, — успокоил я девушку, беря её на руки.

Холм уже виднелся впереди, и — о чудо! — взбираться на него нам никто не помешал.

Лера ещё лепетала что‑то про белую, а я уселся на вершине и положил её голову к себе на колени. Немного отдышавшись, стал вслушиваться в чуждые звуки инопланетного леса внизу, в странный отдалённый гул вроде рокота беснующегося стадиона. Отправил сообщение на базу. Я люблю приключения, но даже мне сегодня их было многовато. Хотя с этой девчонкой я согласен повторить прогулку по гевейским дебрям. И даже не раз.

— Теперь всё будет хорошо, — говорил я, гладя Лерины волосы, абсолютно золотые в закатном свете.

А что ещё говорят в таких случаях?

♀

Я таки вскарабкалась на холм. Повозилась с рацией своего полубезумного Защитника, сумела связаться с нашими. Оказывается, катер уже нашли, стали шерстить джунгли, искать нас двоих. Остальные пятеро разведчиков почти целы, повреждения незначительные. Со спасательной бригадой обещали прислать врача для Олега.

Мой товарищ сел рядом, потом лёг, уложив голову мне на колени. Очень серьёзно сказал:

— У т‑тебя волосы из з‑золота. Тебя может унест‑ти птиц‑ца.

— Никто меня не унесёт. Сейчас за нами прилетят, мы вернёмся на базу, всё будет хорошо.

Всё будет хорошо. Если мы не будем соваться в эти чёртовы джунгли.

Но разве меня спросят? Начальник базы даст приказ, Добровольные защитники уткнут бастеры мне в спину — и вперёд, трудиться на благо великой Империи. Которое всегда требует больших жертв. Ну почему, почему от меня?

?

Даже с вершины могучей гоярры я не могу видеть этих чудовищ, но чувствую их каждым волоском. Я расправляю полупрозрачную перепонку и плавно впускаюсь в сердце Лирна, где уже ждёт меня Семья.