Прививка совести - [20]

Разоблачённый ФСБшник дико озирается.

— Григорий Иванович, вы-то в порядке?

— Абсолютно!

— Хоть вы мне объясните, что эти наркоманы тут себе позволяют? — Виктор хрюкает от истерического смешка.

— Ой, не могу! Наркоманы! Они пива и то не пьют!

— Тогда, что это с ним такое было? — Виктор неожиданно становится серьёзным.

— Острый приступ отвращения. От тебя, дядя, Вову конкретно тошнит. Широкой души человек — мог бы и убить, — Вика, включается в разговор:

— Роберт Андреевич, если верить его личному делу, человек умный и эрудированный. Кстати, большой любитель и знаток советской фантастики. Любимая его книжка «День свершений» Виктора Жилина. Как ни странно — он до сих пор её перечитывает. Полагаю, способен верно оценить ситуацию. Но, нам с ним общаться, Григорий Иванович… тяжело… Извините. Поможете?

М-м-м-дя! Сегодня, весь вечер на арене, любимец публики… клоун Гоша. Вашу мать! Оно мне надо? С этим вкрадчивым разговаривать — самому опомоиться. Но, ноблис оближ… Родное и любимое ФСБ, в лице своего слегка потрёпанного представителя, обращает на меня совиный взор.

— Что происходит? В понятных вам категориях — Румата Эсторский из Владимира не получился. А как вам понравилось в роли дона Рэбы? — мой собеседник гладит шею, бережно кладёт на стол увечную руку, мрачно отзывается:

— Спасибо, хреново.

— Тогда, может быть, прекратим эту бесполезную дискуссию?

— Не имею права — приказ.

— Так озвучьте его!

— Не имею права, он секретный.

— От нас-то, что вам надо?

— Вывести из дома заложников, назначить условия сдачи, проследить за их выполнением. Можете догадаться, просто так мы убийство прокурора оставить не можем. Григорий Иванович, вас-то что здесь удерживает? Хотите поучаствовать в отражении штурма? Они дадут вам «Парабеллум»? Предоставят политическое убежище? Чёрт побери! Неужели вам не ясно, что ставки так велики, как никогда раньше! Если эти двое, — кивок в сторону молчаливой парочки, — действительно из другого времени… или другого мира, то это… Вмешивается Вика:

— Полный переворот в мировом политическом раскладе. Так? И ради обладания такой тайной правительства пойдут на любые преступления, как будто их ещё мало. Ради сохранения этой тайны они тоже пойдут на любое преступление, что мы сейчас наблюдаем.

— Очень рад, девушка, что вы меня понимаете!

— Хм!

— Поясните?

— Опять соврали, Роберт Андреевич. Зачем?

— А, так это у вас стоит бесконтактный детектор лжи? Очень любопытная конструкция! И какая надёжность?

— Абсолютная… Если человек уверен в своей правоте. И если не уверен — тоже. А когда сомневается… можно уточнить. — в глазах полковника загорается огонёк. Информация!

— Вы им проверяете всех подряд?

— Нет, только тех, кто хочет с нами общаться, остальные нам безразличны.

— Значит, я в любой момент могу встать и уйти?

— Точно!

— И, что будет потом, вам тоже безразлично?

— Это уже не ваше дело. Понадобиться стрелять — будем стрелять. Понадобится умереть — умрём… Русские не сдаются! Мы будем драться до конца не потому, что считаем свою мораль самой лучшей на свете, а потому, что нас тошнит от вашей. Впрочем, вы, наверное, заметили. Мы согласны терпеть ваше присутствие, но вам придётся научиться вовремя убираться с нашей дороги. А «сферы» (понимаете о чём я?) больше нет. Навсегда… — полковник недоуменно замирает.

— Что навсегда?

— Мы. Контакт между мирами. Конфликт между морально-правовыми системами. Сегодня — ваш «День свершений».

Вмешиваюсь я.

— Роберт Андреевич, у них там коммунизм. Рядом с феодализмом, рабовладением и как бы не первобытно-общинным строем. Вперемешку. А железного занавеса нет. Каждый выбирает по себе. С открытием порталов (термин корректный?) в винегрет культур включена территория, как они выражаются, Земли-1. Что вы хотите от молодого человека? Он сделал то, о чём мечтали его прадеды. Вернулся. И видит на месте великой страны, которую всю жизнь заочно считал Родиной, гнусную помойку. Так мало того, из этой помойки вдруг выныривает живой кусок говна, обращается к нему человеческим голосом. Протягивает руку дружбы! Здоровая физиологическая реакция организма, не более, — Вика в углу тихо хихикает. Гость недоуменно поворачивается.

— Что, я настолько противно выгляжу?

— Не совсем, и совсем не внешне, но общее впечатление довольно близко! Спасибо, Григорий Иванович, я бы такое сама сказать не решилась. У вас… исключительно образное мышление! — ещё бы ему не быть образным, сам в этом навозе много лет плаваю…

Роберт Андреевич жуёт губами.

— Такие обобщения надо аргументировать! Я тоже, знаете, оскорбления сносить не нанимался. Служу закону. А вы его нарушаете. Значится, если что-то не по вашему — так сразу стрелять? Самосуд без признаков необходимой обороны, получается… А точнее — бандитизм. Уголовщина! Признать человека преступником и назначить ему наказание может только суд. Вам же следовало не играть в подпольщиков, а сразу вступить в переговоры с законными властями…

— Хм!

— Разве я что-то сказал не так? — Владимир, наконец-то подаёт голос.

— Кто сказал, что они законные? И о чём можно договариваться с теми, кто непрерывно врёт? Зачем? Мораль — это правда. Закон — это сила. Что главнее, мораль или закон? Трудно сказать. Слова чужие. Сложные. А спросить, о первенстве правды или силы много легче. Кто опирается на силу — тот и есть бандит. Законы — это горы юридических документов, ссылки и прецеденты. А мораль — система простых правил. Не будь вором. Не будь лгуном. Не будь лентяем. Не будь трусом. Работай сам. Причём, наша формула «не будь» расшифровывается очень точно — или умри. Если за отказ от моральных норм убивают на месте, мораль есть. Если такая практика отсутствует — общество аморально. Всё остальное уже вторично. Правовое государство — система изначально, откровенно аморальная, поскольку закон можно принять и отменить, изменить и истолковать, а мораль — штука упорная. Удобно, кстати, оценивать страну и людей по реально действующим моральным нормам. Набору правил, за которые сразу убивают. В вашей, толерантной, насквозь либеральной Великобритании, привычно убивают на месте за попытку проникнуть в чужое жилище. Это мораль! Даже в современной России можно убивать на месте за попытку покушения на жизнь и здоровье человека. И это мораль! По Ясе Ченгизовой, монголы XIII века убивали на месте за одну попытку гадить в водоём или мыться в нём. В степи вода — драгоценность, от жажды там умирают. Ясно?