Привет, викинги! - [102]

– Как, например? – осторожно спрашиваю я.

– Как… – Мелисса задумывается о подходящем примере, а потом заявляет: – Как Триша! Идем, я покажу.

С этими словами она открывает дверь в туалет ногой, берет нас обеих за руку и выводит в шумный зал, где среди ликующих викингов мелькает блондинка. Она стоит, широко расставив ноги, груди у нее благодаря поджарившемуся у огня лифчику задраны высоко и похожи на булочки, в одной руке она сжимает столовые приборы, в другой держит стакан «коричневой жидкости».

– Триша?

– Вот вы где! – приветствует она нас с энтузиазмом. – Вы замечательно провели время? Я – замечательно! Оказывается, когда я напиваюсь, то могу говорить по-датски!

Она бурчит что-то нечленораздельное проходящему мимо викингу, на лице которого отображается озадаченность.

– Зачем тебе это? – я показываю на ножи у нее в руке.

– А, это, – она довольно хватается за предлог объяснить свой хитрый план. – Я поболтала с местными и с помощью подтягивающего бюстгальтера договорилась о сделке. Все мы получаем бесплатный напиток каждый раз, как я попадаю в пробковую доску вон… – она, прищурившись, вглядывается в дальний угол помещения, – вон там! По крайней мере, мне кажется, что там… Я рассказала про наше занятие по метанию топоров, а потом подумала: «Почему бы и не показать заодно?» Вот, подержи напиток.

Триша вручает моей сестре свой стакан и, не дожидаясь наших протестов, поворачивается, чтобы прицелиться. Я протягиваю руку – мне кажется, как будто в замедленной съемке – чтобы перехватить ее запястье. Она уже размахнулась и готова бросить нож в направлении ничего не подозревающих посетителей, как вдруг замирает после крика, доносящегося со стороны входа:

– Стой!

Молния освещает в дверном проеме силуэт, похожий на статую, и нисколько не пострадавшую от буйства стихии великолепную шевелюру.

Инге грациозно и уверенно проходит в бар, привлекая к себе взоры окружающих. Даже словно сошедшие со страниц каталогов посетители не идут ни в какое сравнение с ее формами амазонки и спокойной уверенностью в себе. Один за другим они приветствуют ее и стараются обратить внимание на себя. Но Инге не сводит глаз с Триши. Толпа расступается, Инге подходит к нам и конфисковывает столовые приборы.

– Заберу их, с вашего разрешения, – говорит она, возвращая их на законное место позади стойки.

– Извините, – бормочет Триша.

– Никогда не сожалейте о сказанном или сделанном, – поднимает руку Инге. – Просто ограничьтесь метательными упражнениями снаружи.

– Да, понятно, – кивает Триша. – Но я еще имела в виду, что мы все сбежали и взяли лодку…

– Да, это было немного глупо, – признает Инге. – Особенно в шторм. Когда нет надежды увидеть лебедя… Но я должна поздравить вас с тем, что в вас пробудился дух приключений и мореплавательства.

– Должны? – я поражена.

– Конечно.

– Даже несмотря на то, что мы почти утонули? – спрашивает Марго.

– Но никто же из вас не погиб? – уточняет Инге, быстро посчитав нас.

– Мы почти погибли. В моем случае дважды… – снова начинает Марго, но Мелисса смотрит на нее так, будто говорит: «Ты же помнишь, о чем мы только что говорили? Что ты начинаешь строить из себя белую и пушистую и тем самым раздражаешь людей? Так вот, это один из тех самых моментов. Замолчи. Немедленно».

– Вы были викингами, – говорит нам Инге, и, услышав это, мы все выпрямляемся и становимся чуть выше. – Вы выжили. Отто сказал, что я найду вас здесь и что вы добрались сюда вместе. Что означает вашу готовность к завтрашнему дню. Готовность к последней стадии подготовки. Вы готовы, – не успевает она произнести эти слова, как я напрягаюсь, – к превращению в берсерков!

В горле у меня поднимается желчь. Потому что несмотря на все, через что мы до сих пор прошли и чему я научилась, мне не кажется, что меня и слово «берсерк» можно вообще когда-либо упоминать в одной фразе. Разве я могу сбросить тридцать семь лет «напряжения», как выразилась Мелисса, – и вот так запросто несколько часов бегать голышом в лесу, вопя что есть мочи? Во мне нарастает беспокойство, и я с облегчением выслушиваю Инге, которая говорит, что для начала мы вместе сделаем дополнительный шаг.

– Я, конечно, горжусь тем, что вы сами добрались сюда, и тем, как вы вели себя на этой неделе. Но нам до сих пор нужно поработать над честностью. Вам так не кажется?

Она по очереди смотрит на каждую из нас.

– Все вы храните какие-то тайны. Лжете. Скрываете – даже от самих себя. Чтобы стать викингами, нужно быть честными с собой. Чтобы превратиться в берсерка, нужно понять, кто вы и каких принципов придерживаетесь.

Все это звучит как-то чуть более серьезно, чем то, к чему я привыкла. Но никаких циничных шуток или каламбуров мне на ум не приходит. Может, дело в джине. Или в хинине. Может, потому что сейчас на фоне играет «ABBA»… Или просто потому, что сегодня я столкнулась с перспективой потерять свою сестру, достучалась до нее, выстояла в шторме – в буквальном и в переносном смыслах – и претерпела такие унижения, о которых утром не могла и подумать. Меня как будто разломали, чтобы потом обратно собрать, но уже в лучшем виде. Поэтому если когда-то и осознавать свое внутреннее «Я» и изливать душу незнакомым для англичанки образом, так именно сейчас.