Привет, меня зовут Лон. Я вам нравлюсь? Реальная история девушки из Таиланда - [8]

Но прошел месяц, а Бунтах все еще оставалась в Чиангмае. Ей не нравилось жить в больнице; к ней там плохо относились, пациенты дрались между собой, а пища была почти несъедобной. Когда до нее дошло, что та женщина, социальный работник, не собирается ей помогать, она решила написать письмо медсестре и рассказать правду о своем имени и семье. Получив письмо, медсестра позвонила ее отцу в Бангкок. Когда он приехал в больницу, Бунтах обняла его, сотрясаясь от безудержных рыданий. Сомпхан сказал дочери, что понимает ее и знает о серьезных проблемах дома, но умоляет ее больше никогда не сбегать. Они вместе вернулись в деревню.

Родственники в ярости набросились на Бунтах, называя ее источником своих бед и позором семьи. Отец понял, что дочери небезопасно находиться там без его защиты. Чтобы избавить девочку от дальнейших оскорблений, он должен был бросить работу в Бангкоке и вернуться в деревню. Об оплате ее обучения не было и речи. Отец пытался подрядиться на строительство в Убоне, но там платили мало, и семья не могла прожить на эти деньги.

Тогда Сомпхан одолжил денег у соседей, чтобы начать собственное дело – торговать сладостями с лотка, в то время как мать продавала готовую лапшу, таская бачок с пищей с помощью особого крепления, надетого на плечи. Они сняли в Убоне комнату за шестьсот восемьдесят батов в месяц. Вся семья, включая деда с бабкой, жила в этой единственной комнате, где не было ни воды, ни электричества. Воду они брали из общественного колодца, днем освещение было естественным, а по вечерам зажигали свечи. В результате переезда положение семьи резко ухудшилось: они снова оказались в комнате без современных удобств и винили во всем Бунтах.

Мать Бунтах постоянно кричала на мужа и детей. Отец был мягким человеком, который хотел лишь мира в семье и достаточно денег, чтобы обеспечивать своих родных. Бунтах невыносимо было видеть, как чудовищно обращаются с отцом ее мать и бабка. Она решила, что ей нужно снова бежать. Бунтах украла из копилки Йинг двести батов – накопленные за год деньги на сладости, которые дарил сестренке отец. Ее младшие сестры могли копить подаренные деньги, потому что Бунтах тратила на них свои монетки.

Новый побег

На этот раз 12-летняя Бунтах снова направилась в Бангкок. По дороге на автовокзал в Убоне она вспоминала отца, который просил ее поступать разумно. Но она жаждала новой жизни и была готова рискнуть чем угодно, только бы дать себе шанс. У нее было всего двести батов. Эта небольшая сумма была ее единственной надеждой. Уже сев в автобус, она снова и снова повторяла себе, что надо быть сильной.

По пути в Бангкок Бунтах рассказала свою историю попутчику. Он сказал, что знает китайский магазин, где есть вакансия продавца, и она сразу согласилась. Ей платили тысячу пятьсот батов в месяц. 12-летняя Бунтах работала с пяти утра до семи вечера, по четырнадцать часов, семь дней в неделю. В конце рабочего дня ей не позволялось отлучаться из дома, где она жила. Китаец-работодатель так и не выплатил ей заработанные деньги полностью. Бунтах снова почувствовала себя пленницей. Она стала жертвой той безжалостной эксплуатации малолетних и нелегальных рабочих, которая процветает в Таиланде даже сегодня. Двенадцати лет от роду она решила бросить работу, так как попала из одной невыносимой ситуации в другую.

За это время Бунтах удалось скопить около четырехсот батов, но она не знала, куда ей податься и что делать. Она бродила по городу, усталая и голодная, и решила подкрепиться супом-лапшой в ларьке полицейского участка Патавун рядом с автовокзалом. Нит, хозяйка ларька, обратила внимание на пакет с пожитками в руках у девочки. Женщина спросила, не ищет ли она работу, и предложила ей торговать лапшой. Предложение было с готовностью принято. Но когда Бунтах пришла вместе с Нит к ней домой, муж Нит, полицейский, не разрешил ей работать у них. Вместо этого он посадил ее в камеру и позвонил в местное отделение социальной службы, чтобы те забрали девочку.

Бунтах отвезли в сиротский приют, где ей снова пришлось столкнуться с побоями. Это ничем не отличалось от жизни дома, разве что в приюте девочек учили делать бумажные цветы, стричь волосы, шить одежду и прививали другие полезные навыки. Как-то раз одна из девочек начала терроризировать других, и Бунтах ее ударила. Она видела в своей юной жизни столько насилия, что готова была на все, чтобы его остановить. Но она давно знала, что прекратить физическое насилие можно только ответным насилием.

После этой стычки Бунтах устроили допрос – ее всегда считали зачинщицей в драках. В свою очередь, она сочиняла небылицы, чтобы скрыть правду о своем участии в потасовках. Она не могла спокойно смотреть на дерущихся, но при этом была не прочь устроить собственную заварушку. Ее решили отослать в Бан Кунвитинг в Патхумтхани. В этом учреждении содержались девочки и женщины с психиатрическими заболеваниями. Если никто не забирал их, они оставались в клинике до самой смерти. Бунтах перевели туда 7 сентября 1993 года. Социальным работникам было невдомек, что именно в этот день ей исполнилось тринадцать лет.