Привет, любимая - [4]
- А чего отец не женится?
- Не знаю... Нам и так неплохо. А на каникулы он меня сюда засовывает. Тетке неудобно. Я ведь, вроде, как сирота. Вот и вынуждена отпаивать меня парным молоком четыре раза в год. Ну и на фига ей это нужно?
- Да-а, - потрясла головой Светка. - А в городе как?
- Как у всех, - усмехнулась я, - как вот у тебя?
- Никак, - разозлилась вдруг она. - Сижу дома. Родители ругаются. Олег никуда не пускает.
- А сам? - тема представлялась слишком интересной, чтобы пропустить Светкины слова мимо ушей.
- Ну-у... У него куча дел: друзья, девчонки, паяльник, еще что-то. Он и дома-то не бывает. Только есть и спать приходит. А так - все по друзьям.
Да! Тебе только волю дай... С тобой тогда никто не справится. Правильно Олег делает, что никуда не пускает.
- Если его дома нет, как же он тогда тебя дома держит?
- У него везде свои люди, - вздохнула Светка. - Все ему на меня стучат. Это здесь по-другому. Здесь он сам за мной наблюдает. Заняться-то особенно нечем. Ну, бабушке по хозяйству помочь - и все.
Мы немного помолчали. Дальше расспрашивать про Олега я боялась. Светка говорила о нем, пока ей самой этого хотелось, и на дух не переносила инициативы со стороны.
- Ладно, пошли, - она лениво поднялась, - а то тебя тетка с потрохами съест. Еще вечером не выпустит.
Я кивнула и тоже поднялась. Не торопясь, мы вышли на проселок. Солнце низко висело над горизонтом. С центральной улицы доносилось мычание - гнали стадо. Пахло густой острой смесью парного молока и навоза. И как же хорошо стало вдруг на душе! Как спокойно!
* * *
Я оставила Светку возле ее калитки и теперь, не торопясь, шла домой. Все равно попадет, спеши - не спеши.
Было так тихо и умиротворенно, что не хотелось думать ни о чем неприятном. Даже о том, что последний раз я отдыхаю в деревне. Тетка заявила отцу, мол, Алька уже достаточно выросла и теперь вполне способна обойтись без деревенского воздуха и натурального молока.
Может, осознание скорой утраты так обострило мои чувства? Я этим летом каждый день проживала, как последний. Поэтому никуда не хотелось торопиться, а имелось желание насладиться всем сполна: и природой, и дружбой, и вниманием парней, и лицезрением Олега. Да, и этим тоже. Что у меня к нему было, я и сама толком не знала. Но меня что-то притягивало к Светкиному брату. Если возникал рядом, мне с трудом удавалось переключить свое внимание на других. Казалось, ни у кого нет такой гордой посадки головы, таких темных глаз, никто не умеет так многозначительно молчать, так насмешливо улыбаться. Предел мечтаний - сидеть где-нибудь в уголке, смотреть на него, слушать его хрипловатый голос. И не попадаться при этом ему на глаза.
... Я так боялась Олега. Боялась его ехидной усмешки, пробивающейся из-под начавших расти темных усов. Боялась до дрожи в коленках. Конечно, виной всему - мой комплекс. Это-то я понимала. Только легче не становилось. Целых три года потратила на поклонение ему. Писала длиннющие письма с объяснениями, но ни одного не отправила. Сочиняла стихи - такие глупые... Читала подряд всю литературу, которая хоть как-то могла просветить меня в области человеческих отношений: от русской классики до учебников по психологии. Но добилась только одного. Олег невзлюбил меня еще больше. Как-то в прошлом году Светка ехидно поинтересовалась у него:
- За что ты не любишь Альку? Она такая умная.
И получила не менее ехидный ответ:
- Вот за то и не люблю, что слишком умная.
Конечно же, мне ничего не светило. Но, зная, что в Денисовку приехать больше не удастся, а в городе мы и со Светкой-то почти не встречаемся, я морально готовила себя к откровенному разговору с ним. Ну, нужно мне было, нужно - все сказать. Не могла я больше в себе носить свои чувства. Хотелось выплеснуться. И выплеснуться именно на него. Только решимости не хватало, и удобный случай не подворачивался. Поэтому я злилась и дерзила всем подряд.
* * *
Тетя Нина, конечно же, кричала и обвиняла во вредительстве. Так что после ужина мне пришлось, заглаживая вину, помыть ноги и одеть шерстяную кофту. Хотя к вечеру жара почему-то только усилилась. Но снова выслушивать теткины вопли - себе дороже.
- Я за тебя несу ответственность, - надрывалась она при случае, - и не желаю отвечать перед Володькой...
Володькой она называла своего брата и, следовательно, моего отца. Она считала, что он меня слишком распустил и все мне позволяет. Странно было слышать, как отца кто-то называет столь неуважительно. Пусть даже сестра. Мама при жизни называла его Вовой. Друзья звали Санычем. На работе же он был всеми почитаемым Владимиром Александровичем. И вдруг какой-то Володька. Не серьезно. И обидно. За это я не любила тетю Нину еще больше. Кстати, тетка никогда не ограничивалась одним скандалом. Скандалы она любила двойные: поругавшись со мной, тут же звонила своему Володьке - домой или на работу. И ругалась уже с ним. Мне, естественно, крепко доставалось от отца, чего он совсем не позволял себе в городе. В общем, проще в тридцатиградусную жару париться в шерстяной кофте, чем нарываться на очередной конфликт. Их и так предостаточно. По нескольку в день. В конце концов, кофту можно снять. Так, чтобы тетя Нина ничего об этом не узнала. И, потом, пар костей не ломит. Можно и попариться немного. Ведь сегодня пятница, значит, мне разрешено гулять до одиннадцати часов вечера. Вот уж мы со Светкой пошляемся! Светка любила пятницу не меньше. И по той же причине.
Этого не могло быть. Этого не должно было быть. Этого не должно было быть никогда. Не могли усилия многих лет пойти прахом. И все-таки факт оставался фактом. Записка, которую я комкала в руке, подтверждала рассказ Лидуси… По ее словам, Иван вернулся. И вернулся, кажется, насовсем. Эта новость просто раздавила меня. Повергла в оцепенение. Человек, из-за которого вся моя жизнь пошла наперекосяк, который столько лет висел надо мной дамокловым мечом, вернулся. Неизвестно, сколько еще бед он принесет мне своим появлением, сколько еще слез прольется на мою подушку…
Вот, докатилась до кондового "люблюнимагу", невольно использовав все классические штампы этого жанра. Увы мне :(. Но, видимо, работа на ниве народного просвещения так утомила к маю и опустила поближе к плинтусу, что ничего иного в качестве релаксации получиться не могло. Обещать, что в последствии исправлюсь, не буду, так как наш наробраз не оставляет попыток дебилизировать педагогов по американскому образцу, следовательно, очередная и, вероятно, очень нескорая писанина моя снова будет не высшего разбора.
Любовь… Это светлое чувство порой таит тревоги и мучения. Но если чувство рождается между мужчиной и женщиной разного цвета кожи, то к мукам любви добавляются непонимание и неприязнь окружающих.* * *«…А ведь он ее любит. Ему хочется быть с нею. Возможно, как раз эта неискушенность и привлекает его в ней? Или то, может быть, что в ней — и белой, и не белой — ему видится образ некоего примирения? Или все дело в том, что она похожа на белую, но жить, как и он, вынуждена в Черном поясе?.. Он пытался представить себе, с какими понятиями подходит к жизни, к отношениям между людьми различных рас Глэдис… Бедная маленькая Глэдис.
Сонал Гроу, молодая девушка, которая переезжает со своей матерью Сарой из Файрфилда в Дейтон, где мать девушки получает новую работу. В новой школе она знакомится с разными людьми. Подругой для неё становится не в меру романтичная Эми. Она помогает ей узнать непростой мир старшей школы Дейтона. Сонал влюбляется в местную знаменитость — Криса Вилсона. Он, в свою очередь, предаёт и ранит сердце Сонал. Поймёт ли Сонал сердце Криса? Что он захочет изменить в их отношениях? Что будет делать Сонал? Как ей в этом поможет её сосед — Джон Эрман.
Роман современной английской писательницы Рози Томас рассказывает о сравнительно коротком периоде в жизни нескольких супружеских пар маленького городка неподалеку от Лондона.Размеренный и спокойный уклад жизни нескольких семей, связанных, казалось, искренними и прочными отношениями, неожиданно рушится. Причиной, вызвавшей все эти непредсказуемые перемены, явилась красивая светская молодая женщина Нина Корт. Нина выросла в этом городке, но потом уехала в Лондон, вышла замуж.Ничто не предвещало трагедии, но вдруг внезапная смерть мужа заставила Нину изменить свою жизнь…Нина Корт — молодая красивая вдова — после смерти мужа возвращается из Лондона в свой родной город, в котором не была много лет.Приезд Нины, которая как редкостная экзотическая птица приковывает к себе внимание многих мужчин, невольно повлиял на всех членов небольшого круга ее друзей.Бурная связь Нины и Гордона Рэнсома обнажила подводные течения еще недавно казавшихся такими счастливыми браков, взорвала видимое благополучие супружеских отношений.
Секс, розовые автомобили, мужчины, бомбы и грабители — вот чем заполнена жизнь главной героини романа Эллен Грейс. В какой-то момент ей приходится очень нелегко. Но она современна, жизнелюбива, независима и самокритична. Эти черты характера, а также помощь близких людей помогают ей справиться с проблемами и обрести долгожданную любовь.
Говорят, имя имеет определенное влияние на судьбу человека. Родители, возжелавшие для своей дочери необычную судьбу, назвали ее Леопольдой. Странное имя дало ей и странный характер. Она и замкнута, и молчалива, как озадаченный котенок, но в то же время цинична и диковата, как повидавшая жизнь дикая львица. Она не может доверять даже самым близким людям, но сможет ли она довериться тому, кому вздумается ее укротить и приручить? Время покажет...
Аня, «рабочая лошадка» рекламного агентства, несправедливо уволена по подозрению в экономическом шпионаже. Бывает... Кошмар? Не совсем... Нашлось наконец-то время заняться собой. Похудеть, помолодеть н превратиться из «гадкого утенка» в «прекрасного лебедя». Теперь «серая мышка» имеет все шансы стать знаменитой фотомоделью... И даже безнадежно любимый ею бизнесмен обращает на нее благосклонное внимание... Но поздно — в жизни Ани появляется новый мужчина, способный предложить ей настоящую любовь!…