Привет, красотка! - [34]

Ванда, которой шестнадцатый размер не налез бы и на нос, оказалась перед выбором — распрощаться с мечтой или похудеть, но один из нью-йоркских агентов сказал, что, хотя шестнадцатый размер считается максимальным в модной индустрии Нью-Йорка и Лос-Анджелеса, в других городах нужны модели более солидной комплекции.

Когда братья окончили школу, Ванда решилась переехать из Трентона в могущественный и богатый Вашингтон. От друзей она знала, что округ Колумбия нашпигован бутиками «Нейман Маркус», «Сакс» и «Блумингсдейл» и считала, что это прекрасный шанс для начинающей модели набраться опыта, сделать себе имя и — главное — сбросить вес.

Переехав в округ Колумбия, Ванда сразу нашла работу в бутике «Хечтс» универмага «Спрингфилд», обрадовавшись, что по крайней мере поставила ногу на порог модной индустрии. С похуданием было сложнее: она перепробовала все возможны программы и диеты, теряя и вновь набирая несколько фунтов. При этом ее, как ни странно, по-прежнему приглашали на местные показы мод, и люди не уставали повторять, как она хороша. В конце концов послав диеты к чертям, Ванда стала есть все, что душе угодно, не беспокоясь о пышности фигуры. У нее оставалось опасение, что лишний вес может помешать карьере модели, но чем дольше она работала в фэшн-индустрии, тем яснее видела необоснованность подобных страхов. Она собиралась стать первой действительно крупной моделью и демонстрировать вещи для полных, а не жалкие тряпки от десятого до шестнадцатого размера. Она взломает стеклянный потолок[44] (а заодно лед отчуждения) и покажет всем и каждому, что женщина ее комплекции может быть красивой, сексапильной и ходить по подиуму с не меньшим шиком, чем Клаудиа Шиффер или Наоми Кэмпбелл.

Собачась с питомцем

Руби не помнила нужный ключ и перепробовала все три, прежде чем дверь в дом Дорис поддалась. Едва войдя, девушка увидела Тако, рычавшего на нее с дивана. Пес прекрасно знал Руби, поэтому не снизошел до облаивания. Только Дорис дозволялось гладить, брать на руки или как-то иначе контактировать с Тако; остальным двуногим это грозило неудержимым собачьим гневом. Вообще чихуахуа не больше белки, но когда к Дорис приходили гости, она закрывала Тако в спальне — малыш бросался на людей как бешеный енот.

Руби была одной из немногих, кого Тако терпел, пока та его не трогала, не подходила слишком близко и не глядела на песика слишком долго. Статус-кво устраивал обе стороны, но сегодня Руби предстояло придумать способ забрать собаку к себе: нельзя же в самом деле ежедневно мотаться за сорок миль в Ла-Плату кормить пса, пока Дорис не поправится.

— Привет, Тако, — сказала Руби самым дружелюбным тоном.

Собаке не оценила жест доброй воли: Руби нарушила договор! Пес немедленно преисполнился подозрений. Приподняв голову, он посмотрел на Руби, затем огляделся, словно желая удостовериться, что девушка обращается к нему.

— Привет, малыш, — повторила Руби высоким детским голоском, которым люди часто сюсюкают с животными.

Тако вознегодовал: Руби посмела заговорить с ним! Вскочив, он вытянул шею и обнажил крошечные клыки.

— Ладно, Тако, будь умником. — Руби старалась держаться уверенно и дружелюбно, но пес медленно зарычал, запрещая ей подходить ближе.

— Перестань, все равно поедешь ко мне домой, — сказала Руби, медленно приближаясь к песику.

Тако громко гавкнул, словно говоря: «Щас, разбежалась!»

Руби протянула руку, но песик выдал внезапную и такую бешеную смесь рычания и лая, что девушка в испуге отшатнулась.

— Ой, да ради Бога! ~ с досадой сказала она, отступив и соображая, как забрать маленькое чудовище в машину. Если попытаться взять его на руки, дело кончится прививкой от бешенства… На кресле рядом с диваном лежал шерстяной платок. Под неотрывным подозрительным взглядом Тако Руби взяла платок, развернула и быстрым движением набросила на собаку. Как только платок накрыл Тако, Руби сгребла края платка под псом и взялась за углы, соорудив, таким образом, оригинальную сумку для чихуахуа. Держа узел на вытянутой руке, Руби понесла его к выходу. Тако неистово крутился и скулил.

— Заткнись, — мстительно сказала девушка, взяла со стола поводок и вышла на улицу, где сосед Дорис возился со своим цветочным ящиком.

— Здрасьте, мистер Прескотт, — небрежно бросила Руби и как ни в чем не бывало прошла мимо, прикидывая, какое зрелище представляет собой толстуха, несущая чихуахуа, завернутого в платок.

Дойдя до машины, Руби подавила желание сунуть узел в багажник и положила сверток со взбешенным псом на заднее сиденье. Усевшись за руль, девушка обернулась: Тако перестал лаять, сосредоточив усилия на том, чтобы выбраться из вязаной темницы. Выпутавшись из платка, Тако подбежал к дверце и поднялся на задние лапы, пытаясь выглянуть в окно. Когда Руби выезжала задним ходом, Тако начал скулить и бегать взад-вперед по сиденью.

— Все в порядке, малыш, — успокаивающе сказала Руби. Песик выглядел таким несчастным и потерянным, что Руби стало его жаль. Не успела она договорить, как Тако прекратил скулить и издал предупреждающее рычание: Руби снова нарушала договор!

— Отлично, крысопес! — рассердилась девушка. Выехав из Ла-Платы, Руби поехала домой. Если не будет пробок, она доберется через час.