Привет, Апрель! - [56]

— Обыкновенный. Да вы потрогайте, потрогайте его, не бойтесь!

— Как же, испугался я! — фыркнул капитан. — Диденко, а ну потрогай ногу.

Стоящий ближе всех к торчащей из трубы мусоропровода ноге милиционер с погонами лейтенанта снял правую руку с автомата и осторожно, одним указательным пальцем потыкал в обтянутую чулком икру. Палец легко продавил икру.

— Точно, она неживая, товарищ капитан, — изумленно пробасил лейтенант. — Там что-то мягкое, как поролон, а под ним вроде как железка. Да, похоже, это протез.

— Та-а-к, — сконфуженно протянул капитан. — Ну, ладно, малец, ты руки-то опусти. И объясни, откуда у тебя этот протез, что это ты с ним тут делаешь?

И малец объяснил: отец у него живет неподалеку, в деревне. Ногу потерял по болезни. Носит протез, который время от времени меняет на новый здесь, в городе. На днях он и приезжал за новым протезом. Старый оставил у сына-студента на квартире, которую они с мамкой снимают для него на время учебы в институте. Наказал выкинуть как-нибудь.

— Ну и снес бы этот чертов протез вниз, в мусоронакопитель. Чего ты его сюда-то запихал? — пожурил капитан студента.

— Да поленился, — признался парень. — Думал, протолкну как-нибудь. А он застрял, зараза. Я уж эту чертову ногу и так и этак, и топориком колотил, все руки вон поранил. Не идет, и все тут. Ни туда, ни обратно. Уже два часа с ним мучаюсь. Может, у вас получится, товарищ милиционер?

— У нас? У нас получится! — азартно сказал капитан. — У нас кувалда есть, не то что твоя тюкалка! А ну, Диденко, дай кувалдой по пятке!

— Ах! — снова услышал капитан за своей спиной. Это пришедшая было в себя бдительная старушка увидев, как дюжий милиционер с хеканьем колотит кувалдой по торчащей из мусоропровода ноге, опять рухнула в обморок…

Компьютерные страсти Екатерина Черняева

Давно не производишь ты фурор,

Нет даже искорки в тебе гламура,

Ты — старый комп и пыльный монитор,

А вот и я — твоя клавиатура,

Твои программы крайне устарели,

Ты по любому поводу тупишь,

Плохую память никуда не денешь,

Что замер? Зависаешь и молчишь?

Я откажусь работать, мне ль с тобою

Терять своих амбиций разрешенье,

Ты — дряхлый старый комп и я не скрою

Не радует твоё обеспеченье.

Меня берут в красивый новый офис

Как видно зажигать другим сердца,

Тебя уже на мусорник выносят,

И вряд ли кто пойдет тебя спасать.

Но, что это? Наш юный инженер

Забрал твое нутро и всё меняет,

Он — создает технический шедевр

И провод твой со мной соединяет!

Храп Константин Волынцев

«Мужской храп нужен для того, чтобы женщина не слишком огорчалась, если муж не пришёл ночевать.»

Соседка говорила:

«Спать мне невозможно.

Ты ночью мужа потряси,

но только осторожно.

Уж очень сильно

он храпит!..»

…Проснулась ночью я,

Муж рядом тихо спит…

…Ужель не он здесь

ТАК храпит?

Все девчата любят Ваню Наталия Варская

Все девчата любят Ваню,

Он играет на баяне.

Там где Ваня, там и жарко,

Песни, танцы и гулянка.

Хоть зимою, хоть весной,

Ваня — местный наш герой.

Кому такой достанется,

Ох уж с ним намается.

Станет люто ревновать,

От него бабьё гонять.

Но такие мужики

По девчатам ходоки.

Не удержишь ни блинами,

Ни борщом, ни порогами.

Выбирайте, девки скромных,

Без талантов безусловных.

Ванечку оставьте мне,

Мне подходит он вполне.

Он играет, я пляшу,

Своей юбкою шуршу.

Лекарство для тёщи Марат Валеев

У Помазкова заболела теща. Ну, заболела и заболела, не раз уже такое было. Поохает, да встанет, да с новой силой начинает переедать плешь Помазкову. Но тут — не тут-то было. Теща явно собралась к тестю. Туда, откуда никто не возвращается. Уже неделю не встает, молчит, ничего не ест, даже лекарства. В больницу отказалась переселяться. И Помазкова перестала гнобить, с чего обычно начинала день и заканчивала этим. Помазкову даже скучно стало. А тут еще жена — плачет около матери часами, опухла вся. Все забросила дома, на Помазкова ноль внимания. Все причитает: «Мама, встань, мама, не молчи, мама, как же мы без тебя!»

Главное: «Мы!». «Да уж как-нибудь прожили бы», — бурчал Помазков про себя и болезненно морщился. Всю душу вывернула жена Помазкову. Так причитала, что даже ему жалко стало тещу, мать ее. А что делать, как помочь — не знает.

И вот вчера он сел рядом с ней, решил хотя бы пообщаться.

— Болит? — спрашивает.

Теща молчит, в потолок смотрит. «Чего бы еще такого сказать?» — думает Помазков. И вспомнил.

— А Лизавету Петровну, с которой вы все время ругались, позавчера в больницу увезли. Съела чего-то.

Теща скосила на него глаза, но молчит.

— У коммерсанта Дурдыева из шестнадцатой иномарку угнали.

Теща слабо улыбнулась. Дурдыева она не любила, все ворчала: «Понаехали тут!». Помазков, еще не до конца понимая причину происходящих с тещей перемен, все же понял, что он на верном пути.

— В машине барсетка была, — весело сообщил он. — А в ней полсотни тыщ баксов. Вот повезло кому-то.

Теща заворочалась, пытаясь присесть на постели. На щеках ее пробился слабый румянец.

— Это ж сколько на наши деньги? — спросила она и села на постели.

— Ну, больше миллиона рублей!

— Так ему, козлу, и надо, — хихикнула теща. — А то ишь, понаехали тут.

— Правда, машину нашли, — ляпнул вдруг Помазков.

Теща снова рухнула на подушку и прикрыла глаза.