Привала не будет - [21]

— Уж это положитесь на меня, товарищ командир. В гражданскую войну Щорсу помогал.

— Славно, славно, дед Никита.

Держась за длинные, свисшие к самой воде, ветви ивы, Фесин осторожно прыгнул в лодку. Она закачалась, и по воде поплыли зыбкие круги.

— Выдержат? — спросил он, вскинув взгляд на старика.

— Лодки-то? — переспросил Никита. — А как же, выдержат. Сам делал!

В лодках и на поплавках, связанных из прутьев очерета и гибкой лозы, лежали вещевые мешки с продуктами, автоматы и винтовки, цинки с патронами.

— У всех ли есть лопаты? Там сразу же окапываться, иначе сбросят в реку, — предупреждал Фесин.

Солдаты, слушая командира, между собой переговаривались.

— Вот душа человек… Сквозь огонь с ним ходили. А нынче пройдем и сквозь воду!

Все готово. Пора плыть.

— Погоди! — слышится в темноте чей-то голос. — Погоди. Ведра захватим.

Все оглянулись. Из кустов вылез Гасрет Алиев. Он держал в руках ведра, подобранные в нежилых хатах. В самом деле, ведра могут понадобиться, чтобы черпать воду из лодок.

Когда были подведены к берегу рыбачьи лодки и в них молча, в напряженной тишине, сели десантники, полковник Фесин сказал:

— В добрый путь! Встретимся на том берегу!

Лодки отчалили от берега и, тихо всплескивая веслами, исчезли в седом тумане, ползшем над широкой водной гладью.

Десант пересекал глухую заводь, входившую в береговую линию узким языком. Вода в заводи была тихая, стоячая: лодки легко и бесшумно скользили по спокойной поверхности реки. Но так плыть долго не пришлось. Как только кончилась заводь, десант сразу очутился на открытой воде. И хотя над рекой стоял седой, непроницаемый туман, прятавший бойцов от постороннего глаза, двигаться по реке было опасно. Каждый знал, что в любую минуту река может озариться всполохами ракет, десант заметят, и тогда грянут орудийные выстрелы, и встревоженные воды реки закипят в огне.

Вражеский берег молчал. Ночная мгла скрадывала видимость, и десантники, упрямо работая веслами, шли наперекор стихии могучей реки. Бурное, стремительное течение влекло за собой старые рыбачьи лодки. Днепр бил в них крутыми волнами. Вода заливалась в лодки. В ход пошли ведра, припасенные Гасретом.

Виктор Бойченко все время сидел на веслах. Он работал в одной рубашке, с расстегнутым нараспашку воротом, и все равно было невыносимо душно. На его лице, дышащем жаром, обильно выступал пот, солоноватые капли попадали в глаза, щекотали нос. Как хотелось смахнуть эти ползущие капли, освежить лицо студеной водой, бурлящей перед ним. Но стоило только на минуту оторваться от весел, как водоворот подхватывал лодку, стремительно нес ее по течению. И Бойченко, напрягая силы, греб натужно.

Лодки врезались в гребни волн и, подбрасываемые то вверх, то вниз, шли навстречу бурлящему потоку. Набегавшие волны сносили рыбачьи челны, ветер рвал в клочья пенные волны, и брызги обдавали лица десантников. Порой казалось, что лодки сбились с правильного курса, и тогда, угадывая тревожное настроение бойцов, старый днепровский рыбак Никита говорил:

— Верно, сынки, верно плывем…

— А берега, поди, не видно?

— Близко берег. Скоро котловину, где вечно воду крутит, проскочим, а там — рукой подать. — Никита, управляя одной лодкой, налегал на весла и приговаривал: — Нажмем, сынки… Еще раз!

В дремотной тишине ночи лодки причалили к берегу, десант выскочил на песок. Правый берег был темный, неизвестный. От самой воды песчаная отмель упиралась в крутой, каменистый берег. Рассвет еще не наступил, но небо побелело, и десантники увидели перед собой кустарник, разросшийся по всему побережью. Десантники, увязая в сухом песке, перебежали в кустарник. Немцы по-прежнему молчали. Местность казалась вымершей.

Командир отряда Шпаковский распорядился занять круговую оборону, зарыться в землю. Двое десантников— Виктор Бойченко и Федор Федин — были посланы наблюдателями. Они пробрались на берег и, устроившись на гребне откоса, в кустах ивняка, чутко прислушивались к сонной тишине.

Еще не свыклись бойцы с местностью, как на берегу показались силуэты людей. Присмотрелись. Шли два немецких солдата в длиннополых шинелях. Они подошли к тому месту, где высаживался десант и, напав на следы сапог, остановились. Пугливо озираясь по сторонам, загалдели:

— Русс! Русс!

Но берег таил молчание. Только слышались ленивые всплески волн, ударявшие о берег.

— Можно? Только два выстрела — и не ворохнутся? — проговорил Федин.

— Постой, — стиснул его руку Бойченко. — Их надо прикончить втихую.

— Как именно?

— Очень просто. Сейчас увидишь, — и Бойченко пополз вперед.

— Т-с-с! — послышался вкрадчивый голос сзади.

Бойченко машинально повернул голову. К нему подполз Шпаковский.

— Ты что затеял?

— Немцев… Того… — сжав кулак, проговорил Бойченко.

— Эх ты!.. Голова садовая! — зашипел на него Шпаковский.

Бойченко недоуменно заморгал.

— Я давно уже слежу за ними, — промолвил Шпаковский. — Верная добыча, но возиться с ними — боже упаси!

Вражеские солдаты немного постояли у воды и пошли дальше. Когда они исчезли за откосом, лейтенант Шпаковский облегченно вздохнул:

— Ясно теперь?.. Враг не знает, что мы здесь. Нам это на руку. А если бы погнались за какими-то двумя паршивыми фрицами — натворили бы переполоху. Всю операцию могли сорвать.