Приусадебное убийство - [11]

— Ну и как она тебе?

— Хорошая девушка.

— Небось скучно ей здесь после столицы, — промурлыкала Нина, лакомясь мандариновым джемом.

— Да она все больше с Олегом Павловичем сидит.

— Зачем?

— Как сиделка.

— Интересно. У нее медицинское образование?

— Нет, кажется, она что-то в МГУ изучала.

— Надо же, оказывается, дочурка Степаныча высоко летает. А факультет какой, не знаешь?

— Вроде экономический, — задумалась на миг Пальчикова. — Но я не уверена.

— А чего же не пригласили медсестру посидеть?

— Чего не знаю, того не знаю, — пожала плечами Татьяна. — Мое дело кухня.

— И это верно, чего в дела хозяйские мешаться, — покладисто согласилась Нина.

Было слышно, как постепенно просыпается дом, наполняясь шорохами, скрипами, звуками шагов и голосов.

Когда Костя с Сашей спустились в гостиную, Нина стояла у раскрытого окна и смотрела в сад. Она быстро обернулась, на ее симпатичном округлом лице появилась приветливая улыбка.

— Привет, молодежь, — произнесла она и шагнула им навстречу.

Саша уже встречалась с Ниной, поэтому благосклонно кивнула ей.

— Я видел, как ты приехала, — сказал Костя, приобнимая Нину. — Но вставать еще было неохота.

— Соня. — Нина шутливо стукнула его по руке.

— Ага, — весело согласился он. — Только у дяди и отоспаться.

В столовую вошла Марианна, и все замолчали.

— Извините, — проговорила девушка.

— Нина, вы не знакомы, — разрядил возникшую неловкость Костя, — это Марианна, дочь нашего Игната Степановича. А это Нина — незаменимый человек, правая рука дяди.

— Очень приятно, — приветливо улыбнулась Марианна.

— Мне тоже. — Нина ответила улыбкой на улыбку и добавила: — Я о вас уже у Татьяны спрашивала.

— И получили положительные отзывы, — не удержалась от колкости Саша.

— Ага, — простодушно откликнулась Нина, — Татьяна Марианну очень хвалила.

Вскоре все уселись за стол.

Съев добрую порцию яичницы и укладывая на хлеб кусок колбасы, Нина со вздохом призналась:

— Я уже с утра пораньше Татьяниных оладий наелась, но надеюсь, что не лопну. — Она погладила левой рукой живот.

— Вы такая стройная! — не выдержала Саша. — Как вам это удается? Я думала, что вы на диете сидите…

— Никогда ни на каких диетах не сидела. Наверное, от природы такая конституция.

— «Такая же конституция, как у нас всех», говорил старшина Федот Евграфыч Васков, — заметил Костя серьезно.

— У всех, да не у всех, — вздохнула Саша и покосилась на Марианну, которая так же, как и она сама, ела без аппетита.

После завтрака все зашли поздороваться с дядей в его комнату. После чего Костя с Сашей отправились гулять к реке, а Марианна, узнав, что сегодня она свободна, поскольку Торнавский собирался провести день с Ниной, взяла машину у отца и уехала в город.

Валевский некоторое время с недовольным видом топтался на кухне.

— Что такое, Игнат Степанович? — спросила Татьяна. — Надо чего?

— И чего эта Снегурченко заявилась, — сердито пробормотал Валевский.

— Так Нина Витальевна не сама заявилась, Олег Павлович вызвал ее, — ответила Пальчикова.

— Знаю, что вызвал, но доктор велел ему пока не перенапрягаться.

— Так ведь мы с вами не можем Олегу Павловичу указывать.

— Может, доктору позвонить?

— Как хотите, — ответила Татьяна. — Но толку не будет, доктор ему тоже не указ.

Управляющий махнул рукой и направился к двери.

— Экий, однако, беспокойный, — вздохнула Татьяна тихо.

Торнавский и Снегурченко действительно собирались уединиться надолго: накопилось много дел.

— Нина, как я рад тебя видеть, — проговорил Торнавский, когда они остались наедине.

— Еще бы, — согласилась она. — Вам же без работы и один день в тягость, а тут вы столько времени бездельничаете.

Ее губы тронула улыбка.

— Не говори! — весело согласился Торнавский. — Давай подходи поближе, ставь свой ноутбук на стол. А то стоишь за тридевять земель, как не родная.

Нина засмеялась и расположилась рядом с постелью больного со всеми удобствами. Время пролетело незаметно, они не успели оглянуться, как пришло время обеда. Управляющий нетерпеливо постучал в дверь и, приоткрыв ее, сообщил, что пора к столу и отдыхать. Но Торнавский распорядился принести обед к нему в комнату, и Валевский скрепя сердце выполнил пожелание хозяина.

Около четырех вечера Нина заметила, что Торнавский утомился, но сдаваться не собирается, поэтому она чисто по-женски схитрила и, сославшись на усталость, попросила сделать перерыв в работе до завтра.

— Извини, я так увлекся.

— Ничего. Работы много накопилось, но ведь я не завтра уезжаю?

— Да, тебе придется пожить здесь несколько дней.

— Я не возражаю.

— Знаешь, я хотел посоветоваться с тобой о личном.

— Да, если это в моих силах, — улыбнулась она.

— Видишь ли, Нина, я бы очень хотел, чтобы Костя работал в фирме.

— Конечно, это было бы неплохо…

— Но, увы… — Он развел руками.

— В чем проблема?

— В его желании быть независимым. Он почему-то считает, что, устроившись в фирму, будет зависеть от меня. Хотя это не так. Ты ведь понимаешь?

Она кивнула и, подумав, сказала:

— Мне кажется, нужно дать ему время. Пусть пока побудет в свободном плавании. Рано или поздно Костя сам поймет, что работа в фирме — это самое лучшее для него. Если он женится, то, не сомневаюсь, на этом настоит Саша.