Притяжение страха - [15]

Юлия проснулась от навязчивого дискомфорта. Вместо страстной музыки в автобусе звучал высокий и как будто простуженный голос. Разлепив сонные глаза, она увидела, что у передней двери с микрофоном в руках стоит, опасно пошатываясь на крутых поворотах, высокая худая женщина с внешностью школьной учительницы. Синяя фирменная футболка с эмблемой известного туроператора была велика ей, как минимум размера на три и висела мешком на костлявых плечах. Женщина то и дело интеллигентно сморкалась в одноразовые салфеточки, а в промежутках вещала в микрофон о неисчислимых достопримечательностях Барселоны.

Взглянув в окно, Юлия мгновенно и окончательно проснулась. Оказывается, уже какое-то время она была в другом мире. И этот другой мир ей очень, очень, просто невыразимо нравился. Причем нравилось буквально все — от маленьких уютных кондитерских и баров до фешенебельных бутиков. От элегантных седых сеньоров, читающих газеты на скамейках бульваров, до интимно обнимающихся девушек в черных майках и спущенных на бедра штанах. Юлия смотрела во все глаза на все это великолепное разнообразие, и вдруг — замерла. Напряглась и вытянула шею, как кошка перед прыжком.

Вдалеке — там, где в молочно-голубом мареве дрожало небо, она увидела нечто невероятное. Не вписывающееся ни в какие представления. Будто нереальный объект из фантастического фильма… Тогда она перестала слышать гундосый голос экскурсовода. И перестала видеть окружающие интересности и красоты.

Автобус еще долго катал их по нарядным площадям и тесным улочкам, постепенно сужая круги вокруг центра города. Но она видела уже только их. Только их. Башни собора SAGRADA FAMILIA.

Юлия стала очень внимательно слушать, когда «училка» начала долгий рассказ об Антонио Гауди, о соборе, о жуткой легенде — якобы великий архитектор продал душу дьяволу за свой талант…

— Ну, это, конечно, фольклор для заманивания туристов, — усмехнулась экскурсовод.

Но глаза Юлии, невольно открывались шире, и сердце билось быстрее по мере того, как они приближались, невыносимо медленно, к высящимся, словно оплывшие свечи в подсвечнике города, необыкновенным башням. Она еще что-то говорила о сгоревших чертежах, о бесконечной стройке, которая длится уже почти два века на средства народа, и о нелепой, скоропостижной гибели того, кто выдумал всю эту нереальную красоту. Ее рассказ, в общем, перекликался с путеводителем, который Юлия изучала в самолете: «…за каждым из его творений, тянется шлейф мифов и легенд, его дома — это ребусы, скрытый смысл которых разгадывать и невозможно, и, кажется, опасно…»

И она не могла дождаться момента, когда их, наконец, припаркуют и выпустят из автобуса, дав возможность вволю полюбоваться на это чудо! А когда дождалась, не могла… прийти в себя.

Восторг и ужас. Именно — восторг и ужас, два чувства, настолько явные и мощные, что заставили приподняться микроскопические волоски на теле, как от инстинктивного предвидения опасности, захватили Юлию. Они, и еще — невозможность оторваться от грандиозного зрелища. Это было потрясение. Переворот в сознании. Короче, то, что называется «культурным шоком»… или, скорее — эмоциональным.

Она понимала это с каждой минутой все острее и четче, пока брела, как загипнотизированная, вслед за гидом, вынужденно держась своей группы, чтобы не потеряться среди множества таких же завороженных туристов. Их было здесь, разумеется, полным полно, и Юлия периодически морщилась от досады. Слишком уж быстро, по ее мнению, эта тетя пробегала вокруг собора, тараторя заученную информацию.

Юлии хотелось бы стоять здесь весь день. Не двигаясь, на одном месте. Получая бесконечное наслаждение от безуспешных и потому еще более сладких попыток проникнуть в тайну. То, что место это окутано Тайной — именно так, тайной с большой буквы, не вызывало никаких сомнений. Слишком густая атмосфера мрачной мистики витала над вершинами то ли готических, то ли мультяшных башен! И — не слишком ли сильное впечатление производило все это на Юлию? Странно. Но она действительно не могла отделаться от навязчивого ощущения, почти знания, неизвестно только откуда взявшегося, что там, внутри, ожидает нечто страшное и прекрасное, некая непостижимая, запретная истина.

Тетенька опять побежала вперед, уводя свою группу к новой площадке осмотра. И Юлия с сожалением скользнула взглядом по входу в фасад Рождества.

Она, почему-то не удивилась. Удивлению не было места в шторме эмоций, что налетел стылой, парализующей волной, едва не сбив с ног. На возвышении в несколько ступенек, чуть в стороне от входного проема, стоял… он.

Странное ощущение, скорее всего — просто случайность, но те самые восторг и ужас, вызванные затейливыми формами скульптур и орнаментов, тесно переплелись в ее сознании с чувствами, которые возбуждал неподвижный силуэт на фоне живых, словно бы двигающихся барельефов. Произошло что-то вроде импринтинга, и для Юлии, он и это сооружение навсегда слились в одно неразделимое целое.

Стоит ли говорить, как заметались вдруг мысли в снова загудевшей голове? И хотя, сейчас, некогда было разбираться в этой шальной, крутящейся перед глазами запутанной золотой проволокой головоломке, постепенно из нее вычленялись два главных вопроса, на которые срочно нужно было ответить самой себе.