Притяжение страха - [14]
С одной стороны, утончившиеся от усталости и переживаний черты, делали лицо более юным, чем обычно. Возможно, этому способствовало выражение беспомощности и затаенного испуга в глазах-хамелеонах, которые сегодня утром приобрели сложный салатово-серый оттенок. Или — проявившиеся за ночь россыпи неярких крупных веснушек на скулах и переносице? С другой же стороны — ничего хорошего в сегодняшнем ее облике не было. Да и быть не могло. Веки стали еще краснее, чем вчера — Юлия мысленно отругала себя за ночные рыдания — а под глазами авангардным «панковским» макияжем темнели лиловые полукружья. На светлой от природы коже, как нельзя более «кстати» смотрелись неровные розовые отметины первого загаpa и обветренные губы. Радовало только одно — родинка над левой бровью, как всегда придавала лицу некую легкую ироничность, которой на самом деле не было и в помине. «Красавица! — язвительно усмехнулась Юлия. — Кому достанусь?!»
Замазывать все это косметикой было бесполезно — да и кто же на такой жаре красится? И все-таки она из принципа — стерва, так стерва — провела по сухим губам розовым блеском.
Не раздумывая, натянула любимые, обтрепанные снизу и рваные на коленях D&G — лучшей одежды для долгого экскурсионного дня не найти. С этими джинсами связано столько воспоминаний… Разных. Не только хороших. И все же вещи здесь — единственные близкие ей существа.
Потом пришлось, теряя драгоценное время, выбирать обувь. Вариантов было два. Простые резиновые «вьетнамки» и мокасины. Во «вьетнамках», конечно, очень хотелось пойти — ноги подышат в кои-то веки, к тому же на ногтях свежий педикюр с таким красивым, вампирически-красным лаком! Но если целый день шататься по экскурсиям… а потом еще и ночью… Теперь, думая о рок-фестивале, Юлия была уверена, что пойдет. Только вот в шлепках танцевать и прыгать неудобно, да к тому же там ей все пальцы оттопчут, как пить дать. Но в то же время — в закрытых мокасинах, хоть и мягких, целый день по этому пеклу?!
Юлия решительно сунула босые ступни во «вьетнамки». Это, ей-богу, смешно. Собраться жить в свое удовольствие, ни в чем себе не отказывать — и уже мучиться по такому чепуховому поводу! В конце-то концов, если что — зайдет в магазин и купит новую обувь. Что она у себя — не одна, что ли?
«В том то и дело, что — одна», — уже за дверью, Юлия закусила губу с приторным малиновым привкусом. И тут же вернулась, чтобы взять на всякий случай пару сотен евро и сунуть в карман бумажку с адресом отеля, что дал ей вчера смешной и грустный Хуан. Не стала смотреться в зеркало. Стервам приметы не страшны, тем более что терять все равно уже нечего.
Она быстро позавтракала в отельном ресторане кофе, булочкой, жареными помидорами и малиновым блеском, которого после завтрака на губах не осталось ни капли.
Кофе был отвратный. Растворимые помои, причем не самого лучшего качества. Однако сейчас и это было в радость. Она только что начала осознавать этот кайф. Новая, незнакомая страна, обещающая красоту, экзотику, неожиданные встречи и, возможно — опасные приключения. И в ней — тоже новая, незнакомая самой себе Юлия, красивая, экзотическая, неожиданная и… опасная.
Автобус уже фырчал у входа в отель и был почти полон — «Дон Жуан» оправдывал характеристику одного из самых больших отелей эконом-класса в городе.
Юлия удовлетворенно упала на свободное сиденье. Хлебнула тепловатой воды — хорошо, что додумалась взять с собой бутылочку со стола, после вчерашнего вина пить будет хотеться еще долго. Откинула спинку сиденья и устроилась поудобнее в предвкушении занимательной поездки.
Экскурсионный автобус серо-перламутровой букашкой полз вверх по крутому серпантину. А внизу городок с черепичными крышами двухэтажных каменных домов, с извилистыми лабиринтами узеньких тенистых улиц и совершенным ансамблем старинного замка сиял в лучах утреннего солнца редчайшей антикварной игрушкой. Словно выполненный впавшим в детство волшебным мастером кукольный домик. Дальше — такое яркое, что делалось больно глазам, — сияло идеальное, сине-золотое море. Глядя на которое, так остро захотелось купаться, что Юлия подавила невольный вздох сожаления. Ну, ладно, успеется. Впереди, как-никак, еще три недели счастья.
В колонках автобуса неистовствовала знойная испанская гитара. То, стеная, то хохоча, она будила в воображении диковинные образы и заставляла кровь быстрее бежать по венам. Хрипловатый мужской голос, ломающийся, словно от страсти, с томными цыганскими переливами пел о чем-то жутком и прекрасном, и неотвратимом, как рок. На сиденьях справа расположилось русское семейство — мама, папа и сын, пухлый мальчик лет двенадцати. Они тайком жевали бутерброды, взятые из отельного ресторана. От кисловатого запаха вареной колбасы замутило так, что Юлия еще раз пожалела, что не осталась на море. Вестибулярный аппарат у нее всегда оставлял желать лучшего. Ее мутило на просторных шоссе и в московских пробках, и даже иногда в скоростных лифтах. И если бы не затошнило на этом узком серпантине с каменистыми обрывами — это было бы даже странно.
Поэтому, когда она поняла, что проваливается в хрупкую, болезненную дрему, то поторопилась погрузиться туда побыстрее и поглубже.
Что делать, если ты одержима бесами, а от мести Медведя не спастись даже в монастыре? Юля, еще недавно обычная московская девушка, а теперь главная разменная монета в противостоянии Добра и Зла, пытается убежать от оборотней, чтобы спасти будущего сына. Слава, которого она считала человеком и на которого оставалась единственная надежда в той стороне мира, где правят демоны, также оказался не тем, за кого себя выдавал. Ей придется обернуться волчицей, чтобы выжить, но что надо сделать для возвращения в нормальную жизнь, или ей суждено остаться в мире, который невидим обычным людям?
Юля — ангел. Но имеет ли она право им быть? Ведь двое, любивших ее, — вампир и юный потомок великого Гауди, погибли из-за этой любви.В любом случае, чтобы вновь взлететь, нужно сначала отправиться на поиски древнего идола и оказаться в сердце зимнего русского леса, в логове «лютичей» — оборотней. 29 февраля, раз в четыре года, наступает Кощеев день, и каждый обретает истинную сущность. Любовь оборотня вернет тебя из другого мира, а жрец, встреченный на обряде, объявит тебя единственным существом, способным уничтожить зло.