Притворись мертвым - [85]

Трейси почувствовала опасность, когда он сделал несколько шагов в ее направлении, но все равно отказалась пить.

Тогда он встал у нее за спиной и дернул ее за волосы так неожиданно резко, что Трейси испугалась, что он сломает ей шею. От неожиданности ее рот открылся – вот и все, что нужно было этому монстру.

Она чувствовала, как наркотик вместе с кровью распространяется по ее телу, делая его вялым. Казалось, что ее мускулы отделяются от костей. Ее жизненные силы были истощены, и она с трудом могла поднять голову.

Как сквозь туман Трейси услышала, как наверху хлопнула дверь. Сердце заколотилось у нее в груди. Она знала, что не сможет сопротивляться ему сейчас, когда ее мышцы буквально расплавляются.

А хватит ли у нее сил говорить с ним? Умолять, чтобы он оставил ей жизнь? А Джемайма что, тоже умоляла его?

Трейси хотела крикнуть, что она пыталась ему помочь, но знала, что услышит в ответ: Твоя помощь опоздала.

И он был прав.

Горячие и соленые слезы текли по ее щекам, и Трейси понимала, что оплакивает и его, и себя. Тогда они все были детьми, глупыми маленькими детьми, которые даже не задумывались о последствиях своих действий. Они не думали, что их бессмысленная жестокость повлияет на него так сильно, что их издевки и смешки смогут превратить его в то чудовище, которым он стал.

Но ведь она тоже подвергалась таким же издевательствам.

И все-таки оказалась той единственной, которая решилась ему помочь. Она уже тогда понимала, что он чувствует, знала, как это больно, – и хотела прекратить эту боль.

От несправедливости у Трейси запершило в горле. Она знала, что, несмотря ни на что, смерть неизбежна.

Женщина сглотнула слезы. Она понимала, что не должна сердить своего мучителя. Ей не хотелось еще раз увидеть выражение его лица и ярость, брызжущую из его глаз.

Дверь открылась, и зажегся свет. В комнате не было окон, так что они, скорее всего, были под землей, но Трейси не знала где. Никаких звуков, кроме хлопанья двери, которое означало его приход, она не слышала.

В руках у мужчины Фрост увидела котелок с водой, а на руке у него висела небольшая косметичка. Если б у нее были силы, чтобы поднять ноги… Она бы опрокинула котелок ему в физиономию, и это дало бы ей шанс освободиться. Но Трейси не могла пошевелить даже пальцами ног.

– Пришло время вымыть тебя и приготовить, – сказал Грэм, садясь на стул перед ней.

«Приготовить к чему?» – хотела спросить она, но поняла, что он опять в любезном настроении, и поблагодарила за это Бога.

Мужчина поставил котелок на пол и открыл косметичку. Из нее он достал кусок материи и бутылку. Обмакнув материю в котелок, легко коснулся ее ног. Потом стал намыливать ткань до тех пор, пока не появилась пена.

Тогда он взял левую ногу Трейси в свои руки и стал ее мыть.

Его прикосновения были нежными, и ей неожиданно захотелось плакать. Она почувствовала, как он тщательно вымыл ее ступню, прежде чем поставить ее себе на ногу.

Когда он осторожно коснулся ее пальцев, из глаз Трейси капнула слеза. Запах подсказал ей, что он снимает красный лак с ее ногтей с помощью жидкости для снятия лака.

– Не плачь, Трейси, – улыбаясь, сказал мужчина. – Не стоит расстраиваться.

Из сумки он достал одноразовый бритвенный станок и стал водить им вверх-вниз по ноге. Тупое лезвие дергало и вырывало короткие волоски, торчавшие из кожи.

Грэм опять опустил руку в сумку и достал упаковку влажных салфеток для новорожденных. Когда он вытащил одну из них, вслед за ней показался уголок следующей. Ее он тоже вытащил и сложил салфетки вместе.

Отодвинув розовый пластиковый стул, Грэм придвинулся к Трейси и встал между ней и миниатюрным столиком.

Сначала он осторожно провел салфетками по ее лбу. Медленное движение вдоль бровей, а потом осторожные круговые движения со все увеличивающейся амплитудой.

– Закрой глаза, – попросил мужчина, и Трейси закрыла глаза.

Она почувствовала, как влажная салфетка осторожно двигается по ее векам. Ткань давила недостаточно сильно, чтобы сделать больно, но достаточно для того, чтобы убрать краску для век и тушь для ресниц, свалявшуюся комочками. Потом то же самое мужчина проделал с ее вторым глазом.

– Вот так гораздо лучше, Трейси. Теперь ты можешь раскрыть веки.

Женщина повиновалась.

Он не смотрел ей в глаза. Его взгляд был сфокусирован на ее щеках, которые он оттирал широкими круговыми движениями, доходившими до ее нижней челюсти. Потом провел салфетками по ее подбородку и переносице.

И, наконец, наступила очередь ее губ.

Отступив, Грэм оценил свою работу. Последнее прикосновение к губам, и она была закончена.

Из мешка с туалетными принадлежностями он достал щетку и встал за спиной у Трейси. Женщина затаила дыхание.

Зубья щетки касались кожи на ее затылке, но не царапали ее. Он крепко держал в руке ее длинные волосы, так чтобы те не дергались при расчесывании.

Ритмичными движениями Грэм зачесал волосы на затылке на левую сторону, стараясь не задеть ее ухо. Несмотря на то что она находилась под воздействием наркотика, Трейси чувствовала каждое его движение. Оставшиеся волосы он стал зачесывать вправо и случайно поцарапал самый верх уха. Грэм мгновенно остановился. Трейси почувствовала его руки у себя на плечах: он наклонился вперед и осторожно поцеловал ранку.