Притворись, что мы вместе - [32]

Асрян решительно не хотела вешать диплом врача в рамочку на стенку. Однако и бегать каждый день «копаться в какашках» (так образно она характеризовала мою работу в медсанчасти) оказалось не для нее. Как всегда, Асрян приняла правильное решение. Закончив ординатуру по психотерапии, она, уже будучи молодой мамашей, поставила оба семейства перед фактом: необходимо купить офис где-нибудь рядом с домом для частного приема. Понимая, что ни ее довольно скромная армянская семья, ни состоятельные евреи не захотят вкладывать деньги в плохо предсказуемый проект, она все же и тут добилась своего – все скинулись и купили четырехкомнатную квартиру: вот тебе и отдельный офис, прямо дома.

Жилище располагалось на первом этаже, одна из комнат теперь закрывалась на ключ и в нее сделали отдельный вход с улицы. Через полгода, весьма интеллигентно и достаточно придирчиво прощупав почву, родители мужа обнаружили: у невестки почти ежедневно полный рабочий день. По мнению самой Асрян, рабочий день уважающей себя женщины должен заканчиваться не позднее трех часов. И никаких дежурств: недосып ведет к преждевременной старости. Это только в институте можно было побаловаться.

Я долгое время не могла понять причины такого быстрого успеха. Казалось, Ирка со своим цинизмом, возведенным в рамки религии, а также полным отсутствием сострадания к большинству гомо сапиенсов никак не могла по-настоящему лечить душевные раны. Однако позже я поняла, что именно в этом и скрывалась главная причина ее успеха. Прежде всего она была абсолютно довольна собой и уравновешенна в отличие от многих моих знакомых, пришедших в психоанализ затем, чтобы вылечить свою собственную несчастную голову. Несложно представить себе, как новоиспеченные «доктора» в процессе такой психологической помощи вываливали всех своих тараканов на голову бедных пациентов. Во-вторых, Асрян со своей холодной расчетливостью оказалась приспособлена для решения конкретных задач: доктор Асрян не наматывала сопли на кулак вместе со страждущими, как бы этого им ни хотелось.

Ирка так и осталась моей единственной подругой. Наверное, в этом была виновата я сама, а вовсе не окружающие. Скорее всего, нам просто друг друга хватало. Чем дольше я знала ее, тем больше уважала и, если признаться честно, давно уже перестала завидовать ее правильной жизни, смирившись с собственной ненормальностью. Мы принимали друг друга такими, какими были.

Маленькие дети тоже были частью нашего единения. Приезжая к Асрян теперь всегда нагруженная Катькой, я быстро скидывала ребенка в детскую, к няне и Стасику. После освобождения от материнских оков мы неизменно запирались на кухне: кофе, сигаретки с ментолом, ликерчик, или что покрепче, или что повкуснее, большие тарелки лишних калорий – счастье… В замужестве Асрян стала в отличие от меня искусной поварихой, и после ее ужинов можно было не есть несколько суток. Нам достаточно было встречаться друг с другом два-три раза в месяц. Мы разговаривали часами, обо всем на свете. Безусловно, мои жизненные неурядицы, накопленные за последнее время, являлись любимой темой наших с Иркой разговоров. Я хоть и не давала никому возможности сунуть нос в собственную жизнь, однако не возражала против весьма грубых и прямых высказываний Асрян.

Ирка любила разговаривать, повернувшись ко мне спиной, лицом к плите, не прерывая кулинарного творчества.

– Как последний месяц?

– С переменным успехом: четыре трезвых дня на два-три алкогольных.

– Говорила по поводу приема у Сапожникова? Все-таки доцент в Военмеде, дисер как раз по алкоголикам. К нему непросто попасть, мужик опытный и грамотный.

– Ты же знаешь: он никуда не пойдет. С чего ты взяла, что он думает, будто у него какие-то проблемы? Отец пьет, дед попивал, и все в порядке. Никто еще даже не умер. По крайней мере, от этого.

– Но ведь сам же подшился два года назад, причем особенно и не сопротивлялся. На целый год.

– Ирка, ну че ты пытаешь? Ведь тогда был повод: испугался, машину разбил, черепушку свою несчастную расквасил, ногу сломал, еще бы чуть-чуть – и трепанация. А теперь мы, как говорится, сделали выводы. Права с помощью маман выкуплены, такси всех спасет.

– Ладно, ты все-таки обдумай, что с этим будешь делать дальше. Если планируешь жить с данной особью мужского пола – это одно, если нет – то совсем другое.

Как же это по-асрянски… Когда я уже так научусь, черт возьми?

– Все-таки, я думаю, ты сгущаешь: не все течет по учебникам, в том числе и психиатрия. Не все же спиваются.

Ирка периодически поворачивалась и поглядывала на меня очень противным скептическим взглядом. Измеряла и взвешивала.

– Ну лады. Борись пока.

Перешли на более приятные темы. Вспомнили по четвертому разу встречу выпускников перед прошлым Новым годом. Мы с Асрян заявились на это собрание первый раз после института, и обе были на высоте: я, как всегда, самая красивая и худая, Асрян – самая успешная, и тоже как всегда. Девчонки из группы завистливо осматривали мою мини-юбку и впихнутые в нее пятьдесят два килограмма, а также новенький «Фиат» госпожи Асрян-Эпельбаум. Народу присутствовало много, из разных групп и разных годов выпуска. С непонятной тоской и надеждой я шарила глазами по залу ресторана. Ирка тут же заметила даже мне самой не совсем понятную тоску.