Притворись, что мы вместе - [13]
Я гладила его измученные подагрой руки, желая удержать в них тепло. Изуродованные болезнью пальцы и тонюсенькое, как у ребенка, запястье, еще живое и сохранившее немного тепла. Казалось: сейчас он возьмет, откроет глаза и засмеется своей самой удачной из всех затей: «Вот это как получилось у нас! Нескучно получилось! А, Ленок?!»
Запомнить каждую деталь, каждую мелочь. Не дай бог позабыть. Как же я ненавижу это. Как же все это тупо, примитивно – все, что случилось сейчас, и что, черт возьми, вообще происходит вокруг?!
Бабушка смирно сидела в своей комнате и ждала моей команды. Минут через пятнадцать приехала «Скорая». Молодой мальчик с испуганными глазами попытался наброситься на деда с дефибриллятором, даже не спросив, когда и что произошло, плохо проверив реакцию зрачков. Я едва успела защитить несчастное, наконец-то освободившееся от боли тело. Но ребенок сдаваться не хотел.
– Девушка, я врач «Скорой помощи», я должен провести реанимационные мероприятия.
– А я архангел Гавриил и деда мучить не дам. Ему, по самым скромным подсчетам, восемьдесят семь. Оставьте его в покое.
Парень явно первый раз приехал на смерть, а тут еще борзоватые родственники помешали действовать в полном соответствии с учебником по «неотложке». Заполняя справку о смерти, он беспрерывно покашливал, руки тряслись.
– Доктор, у меня тут бабушка в соседней комнате. Дайте ампулу реланиума. Вдруг сильно перенервничает. Шприцы есть.
– Вы что, медик?
– Студентка.
Парень, как ни странно, под конец собрался с духом и повел себя по-мужски: прежде чем ретироваться, достал из раскладки ампулу реланиума. Бабушка выглянула из кухни, как только услышала звук закрывающейся двери.
– Ба, пойдем, я тебе укол сделаю, а потом родителей с Вовкой вызовем.
Бабушка теперь была как струна, прямая и нервущаяся. Кто пережил блокаду, тот не станет плакать. Даже стало смешно: уж что-что, а реланиум если и будет нужен, то только моей маман или Вовке.
Бабушка села на краешек кровати.
– Как хорошо, Ленок: соседи сегодня еще в обед уехали дачу закрывать. Никого нет.
– Пойду звонить, ба.
– Иди, иди. Я тут посижу.
Я вышла на кухню, в холодильнике обнаружилась початая соседская бутылка дешевой водки. Остаток ночи прошел в тумане, ампула реланиума так и осталась невскрытой. Откуда-то совсем из другой реальности материализовались сначала мать с отцом, потом братья и Вовка. Все ходили из комнаты в кухню и обратно, что-то у меня спрашивали, кто-то плакал. Потом я вспомнила, что плакали все, кроме отца, бабушки и меня.
Пусть заботятся сами о себе. Они живы, нестары и здоровы. Я люблю тебя, дед.
Как назло, два дня по Цельсию держался стойкий минус. Земля успела промерзнуть. В холода кладбище вообще очень мрачное. Летом зеленые краски дают надежду, а декабрьская черно-белая палитра нагнетает мрачные мысли. Кто-то шепнул на ухо: когда человека кладут в землю, прощающимся становится легче. В этот момент умерший находит свое пристанище и покой. Ни хрена! Тупое вранье. Я почти физически чувствовала холод этой отвратительной сырой ямы. Какое еще пристанище в таком мерзопакостном месте? Дурь собачья. Опустили гроб и начали кидать землю. Все сопровождалось ужасной какофонией: звякали лопаты о подмерзшие куски земли, люди топтались в грязном скрипучем снегу, кто-то негромко переговаривался. В голове стучал отбойный молоток. Потом на тяжелый земляной холм упали гвоздики, и я поняла, что деда действительно здесь больше нет. Мне остался серебряный морской кортик, братанам – ордена. Так он решил. Это было самое большое наследство в мире.
За две недели до Нового года мы с Асрян вернулись в наш обычный субботний рабочий режим. Дежурство протекало, как всегда, бодро, в шесть вечера я осознала – если наконец не схожу в туалет, то внутренности разорвутся. На семидесяти койках в отделении лежало восемьдесят человек, коридор был заставлен дополнительными кроватями. Движение и шум не прекращались ни на минуту, оставалось только молиться, чтобы «Скорая» не откопала на задворках города еще одну тяжелую внематочную беременность или криминальный аборт. Около десяти вечера мы осторожно, чтобы не сглазить наступившую тишину, прокрались в сестринскую и с надеждой на лучшее вскипятили чайник, включили маленькую электрическую плитку и наконец подогрели мои котлеты и Иркины овощи. Ноги гудели, желудок требовал еды. На время похорон и траура я брала две недели отпуска, и из-за этого накопилось много событий, не перетертых еще нашим с Иркой вечерним бабским разговором.
– Как твой еврей?
– Еврей – прекрасно. Рассматривает меня под лупой. Ты ж понимаешь, какая ответственность перед семьей. Почетная обязанность сохранения генофонда с высоким айкью.
– И в чем же это выражается на практике?
– В двух параллельных потоках: цветы, кино и новые духи, а потом расспросы о здоровье, образовании, наличии вредных привычек и наследственных заболеваний у всех моих родичей, ну и завуалированно у меня. У подъезда каждый раз выходит, открывает в машине дверь с моей стороны и руку подает. Когда я сказала, что меня это напрягает, последовал рассказ про маму: в прошлую зиму вот так вот вылезала из машины, бедняжка, и растянула ахилл. Тяжело вылезать из нового «Лендровера».
В новом романе Дарьи Сумароковой «И снова я к тебе вернусь…» продолжается история Лены Сокольниковой, героини романа «Притворись, что мы вместе». После трудных лет неустроенности и тяжелых личных потерь Лена возвращается в медицину. Теперь она врач частной клиники и обеспеченная женщина. Ее окружает хороший коллектив, появляются новые друзья. Реальность налаживается. Лене не на что жаловаться. Она любима, ее душа постепенно привыкает к жизни без потрясений.Но разве может избежать потрясений современная красивая женщина, в силу своей профессии постоянно сталкивающаяся со смертью и страданиями?..
Лиля всегда была серой мышкой. И вот однажды удача улыбнулась ей: она выиграла в лотерею недельный круиз по Средиземному морю. Лиля решает, что на корабле будет играть роль богатой и шикарной дамы, чтобы наконец-то поймать в свои сети состоятельного мужчину. План удался: вокруг нее вьются кавалеры, но только бармен Саша не похож на других… Лиля чувствует, что влюбляется в него. Однако неожиданно она знакомится с американским бизнесменом Полом. Его намерения серьезны…. Что выберет девушка: золотую клетку или искренние чувства? Ведь настоящую любовь не купить за деньги…
Тейлор Симмонс облажалась. Все было достаточно сложно, когда ее целеустремленность и преданность своим исследованиям заработали ей репутацию ледяной королевы. А после того, как она напилась на вечеринке и проснулась рядом с плохим серфером Эваном Маккинли, похоже, вся школа издевательствами и сплетнями намерена разрушить Тейлор. Отчаянно пытаясь спасти свою репутацию, Тейлор убеждает Эвана притвориться, что у них серьезные романтические отношения. В конце концов, лучше быть девушкой, которая укрощает дикого серфера, чем просто еще одной меткой на его доске для серфинга.
Он — неуправляемый и жестокий мажор. А я выросла в детдоме. Он хочет меня. А я его презираю. Нам придется жить под одной крышей… Кошмар для меня только начинается, потому что противостоять ему очень сложно…Но я постараюсь! История Кеши, героя из романа "(не) зачет для мажора". Книгу можно читать отдельно. Горячо. Эмоционально. Откровенные постельные сцены. ХЭ. В тексте есть: очень откровенно, сложные отношения, наглый герой.
Четыре замужние подруги отлично разбираются в мужской психологии, образованы, легки в общении, живут по принципу: «Хочешь изменить мир, начни с себя». Однажды они объединяют свои усилия для помощи своему тренеру по йоге. Она переживает измену мужа. С помощью подруг она находит новую любовь. Воодушевленные успехом девушки решают организовать клуб «Разбитые сердца» для спасения женщин. Клуб становится популярным, получает отличные отзывы, стабильный результат и воссоединенные счастливые семьи. Подруги довольны и все более увлекаются своей работой.
Дом, работа, дом. Устоявшийся уклад. Разве можно предположить, что всего одна неловко обронённая фраза перевернет всё с ног на голову? Можно. Именно это и случилось с Крисом. Вместо Белого Кролика — белая болонка, вместо Шляпника — не менее головокружительная Клара. Но кто же вместо Червонной Королевы? Красивая, умная, неуловимая Starlink. Искусственный интеллект или бумажные книги? Клара или Лина? Многое придётся преодолеть Крису, чтобы понять элементарную истину: вся сила этого мира — в любви.
Меган Макнайт – звезда футбола с олимпийскими амбициями, единственное чего ей не хватает в жизни, так это… женственности. Точнее не ей, а ее матери, которая заявила Меган на далласский бал дебютанток. У новоиспеченной мисс Макнайт есть месяц, чтобы освоить светские манеры, бальные танцы, научиться делать реверансы и… попытаться не опозориться.