Притчи мидрашей - [46]

«Лучше угощение из зелени, – бедняком предложенное мне, – нежели откормленный бык, которым угощал меня богач для того только, чтобы напомнить мне о горестном положении моем».

(Иалк.)

XXVIII. Иеровоам

В тот день, когда царем Иеровоамом поставлены были два золотых тельца: один в Вефиле, другой в Дане, построен был первый шалаш на том месте, где впоследствии основан был Рим.[71]

(Шаб., 56)

«И после этого события не сошел Иеровоам со своей худой дороги».

После какого события?

По сказанию раби Аба:

– Обратись на путь истинный, – настоятельно говорил Господь Иеровоаму, – и будешь ты и сын Иессеев (Давид) совершать прогулки со Мною в садах Эдемских.

– А кто из нас двоих первое место займет при Тебе? – спросил Иеровоам.

– Сын Иессеев, – ответил Господь.

– Если так, то я не согласен, – заявил Иеровоам.

(Санг., 102)

XXIX. Илия и жрецы Ваала

«Пусть дадут нам двух тельцов, и пусть они (жрецы Ваала) выберут себе одного тельца»… «а я приготовлю другого тельца»… – «и призовите вы имя бога вашего, а я призову имя Господа», – говорил пророк Илия жрецам Вааловым: «Тельцов же возьмите, рожденных двойней и у одних яслей вскормленных, и киньте жребьи, которому из них быть для Господа и которому для Ваала». Кинули жребьи. Телец, доставшийся Илии, тотчас пошел за ним, а тот телец, которому выпал жребий Ваалов, стоял, не трогаясь с места; все жрецы Вааловы и пророки рощи, идолу сему посвященной, собрались тут, но и общими усилиями сдвинуть его не могли. Продолжалось это до тех пор, пока Илия не обратился к тельцу, сказав:

– Ступай с ними.

Заговорил телец человеческим голосом, и так сказал Илии перед всем народом:

– Я и товарищ мой – оба мы от одного чрева рождены и от одного тельца зачаты были, на одном пастбище выросли, у одних яслей вскормлены. И что же? Ему выпал жребий быть для Господа, и над ним имя Господне освятится, а мне – сделаться жертвой Бааловой и вызвать гнев Создателя моего!

– Телец! Телец! – отвечал Илия. – Напрасен страх твой. Будь послушен им, дабы не было отговорки у них. Имя же Господне освятится и через тебя точно так же, как и через тельца, который взят мною.

– И это решительный совет твой? – возразил телец. – Тогда клянусь: я не сойду с этого места, пока ты сам из рук в руки не передашь меня им.

«И взяли они тельца, которого он и дал им», т. е. тельца, которого передал им Илия.

(Танх.; Бам.-Р., 23)

XXX. Иона

«И встал Иона, чтобы убежать в Фарсис от лица Господня».

Почему убежал Иона?

Вот почему: в первый раз Господь посылал его, чтобы обратить на путь правый народ израильский, и слова Ионы оправдались: «Он[72] восстановил пределы Израиля от края Елафского до моря пустыни, по слову Господа, Бога Израилева, которое Он изрек через раба своего Иону, сына Амифиина, пророка из Гафхефера». В следующий раз он послан был пророчествовать о разрушении Иерусалима, но Израиль принес покаяние, и сжалился Господь и не разрушил Иерусалима. С тех пор Иону прозвали лжепророком. Теперь, когда Господь снова посылал его для пророчества, на сей раз в Ниневию, стал размышлять Иона так:

«Мне известно, что народ тамошний склонен к раскаянию; раскаются ниневийцы, Господь обратит гнев Свой на Израиля. И мало того что израильтяне меня лжепророком прозвали, меня и другие народы тем же назовут. Убегу я лучше».

Пришел Иона в Иоппию (Яффа), но там корабля не оказалось. Навел Господь шторм на корабль, находившийся на расстоянии двух дней пути от Иоппии, и вернул его в гавань.

Видя это, обрадовался Иона.

«Ныне, – рассудил он, – я узнал, что деяния мои угодны в очах Господа».

И обратился к корабельщикам:

– Возьмите меня в плавание с собою.

– Мы в Фарсис отправляемся, – заметили ему.

– И я с вами – в Фарсис.

Отплыли день пути, и поднялся шторм – со всех сторон забушевал. При этом все другие корабли спокойно проходили по всем направлениям, а штормом терзало ужасно только тот корабль, на котором находился Иона.

«И устрашились корабельщики, и взывали каждый к своему богу».

По объяснению раби Ханании, на этом корабле находились люди всех семидесяти народностей; каждый держал в руках изображение своего божества. «Будем, – говорили они, – взывать каждый к богу своему, и того из богов, который услышит нас и избавит от бедствия, мы признаем богом над собою».

Взывали все, каждый к своему богу, но напрасно.

Иона же в то время спустился во внутренность корабля, лег и в тоске душевной заснул.

Пришел к нему кормчий и сказал:

– Мы находимся между жизнью и смертью, а ты лежишь и спишь! Из какого племени ты?

– Еврей я.

– А ведь говорят люди, что Бог евреев – Бог великий. Встань, воззови к Богу твоему: может быть, Бог вспомнит о нас, и мы не погибнем – и сотворит нам чудо, какое вам на Чермном море совершил.

– Не стану скрывать от вас, – ответил Иона, – из-за меня пришло бедствие это на вас. Возьмите меня и бросьте в море, и стихнет море для вас.

Не решались люди те бросить Иону в море. Бросили жребьи, и пал жребий на Иону. Все вещи, какие были на корабле, побросали в воду; это не помогло; стали было усиленно грести, чтобы возвратиться на сушу, – это оказалось невыполнимым. Что было делать? Взяли они Иону и, подойдя с ним к борту, воззвали: