Притча о встречном - [28]
И разве из современных коллективистских форм жизни вытекает, чтоб однокашников, некогда в молодости, не узнавали бы в старости? Ведь и у лицеистов были одинаковы, даже одинаково законны, возможности. И что же? Один, например, оказывается на Сенатской площади, он декабрист, другой в сенате, он министр иностранных дел! Горчаков, этот второй, тем не менее предлагает первому иностранный паспорт для бегства от полиции! Но Пущин, первый, благодарит второго — он разделит участь друзей своих — восставших… Или не ведал этот второй, чем он рискует? Но долг дружбы превыше всего! И в отказе от паспорта — тоже великодушие дружбы, не личной — лицейской. Зато в годовщину лицея, в своем стихотворении-послании «19 октября», Пушкин одаряет Горчакова пронзительными строчками признательности: «Ты, Горчаков, счастливец с первых дней, хвала тебе — фортуны блеск холодный не изменил души твоей свободной: все тот же ты для чести, для друзей!»
Долг горячей дружбы — и фортуны блеск холодный. Долг! Что помнится долго, что обращает глаза не только вверх, но и долу, чтоб не заноситься!.. Затем — «души свободной». Вот в чем главное!..
А он уже совсем недалеко. Люблю этого человека. Незлобив, одарен, трудолюбив. Насколько я знаю, всего добился сам трудолюбием и дарованием, без поднимающих чинов и подпирающих постов, главное, без тех оголтелых в корыстности группочек, которые, скорей, смахивают на шайку, на волчью сыть, весь «коллективизм» (в армии для этого есть другое слово — «коллективка»!), которых из породы: «Гуртом сподручней и кашу исть и батьку бить!» И еще есть у нас связующая ниточка, он о ней не знает: во время войны он строил самолеты, работал на авиационном заводе, а я во время войны имел дело с его самолетами, готовил к боевым полетам, реанимировал, клепал-латал после зенитного и истребительного обстрела, подчас сам летал, когда не хватало стрелков. Не просто понюхал пороху, не просто заслужил свою медаль «За боевые заслуги» — неизгладимой бедой стала для меня память о войне. В одном из полетов, при падении подбитого самолета, череп мой треснул, как грецкий орех. И ныне еще врачи, ощупывая мой череп, качают головой, запоздало пророчествуют там смертельный исход, — я извиняюсь за то, что все же выжил, мысленно благодарю живучесть юности, пока они пишут в карточку внушительную и бессильную латынь. Все трудней с годами перемогать боль, осуществлять жизнь — здесь…
И все же, и все же — мы с ним некоторые «антиподы». Он — известный, я — неизвестный. Хотя оба поэты. И это не помешало нам одинаково состариться… Время в таком смысле — неукоснительный демократ! Мы оба старики, но, повстречавшись, толкуем не о пенсии и радикулите, не о йогах-целителях или простудной подверженности, не о чьих-то тиражах и собственных бедах. Ни о чем таком стариковском мы не будем толковать! Кто бы ни сказал первое «бэ», от начала до конца разговор будет о поэзии, о литературе, о Слове!
Он меня и заметил, и узнал, и остановился. «А на виске две жилки бьются, две жилки бьются — как же быть? Переступить — или вернуться? Переступить — или вернуться? И решено — переступить».
Это я вместо приветствия, вопреки принятому, его поприветствовал его же стихами. Давними, еще литинститутской юности, цитировал их в ритм потряхивания моей руки его рукой. При редких наших встречах я всегда цитирую эти стихи. Вместо обычных и общепринятых — «здравствуйте!» и «сто лет и сто зим!», «какая встреча!» или там — «какими судьбами!»… Даже в этом — зачем поэтам ритуалы?..
На сей раз я, кажется, огорчил его своей цитацией. «Все изысканное должно совершенствоваться в приемах, дабы не перестать действовать»? Он заговорил с той мягкой укоризной, которая как бы заранее готова уступить возражению. После этих стихов издал чуть ли не несколько десятков книг! Неужели те строчки так и остались лучшими? Единственным достижением?
Я поспешил его успокоить. Имя человек получает после рождения. А вот свой девиз, свой строчечный герб, свой позывной, наконец, он получает, родившись поэтом!.. Ни имя, ни девиз не меняются, не обновляются! На всю жизнь — нравится или не нравится! Вообще поэт — не две даты с черточкой между ними. Нет у поэта хронологического времени — некий момент вечности! Он альтернатива хронологическому времени! Физики — если сами лирики не упредят — это вскоре объяснят!
— Вы так думаете? Что-то подобное и мне, признаться, на ум приходило. А все же неловко. Словно укоряют — вот тогда — тогда ты был поэт! Потом — книги, известность, и ничего не помнят. Осуществление профессии, не судьбы?.. Что же такое — нынче! — поэт?..
Я заговорил о его поэме «Женитьба Дон Жуана». Считал и считаю ее явлением в литературе, вещью долговременной. Да и смелостью обладать нужно, чтоб взяться за тему Байрона и Пушкина, Мольера и Шоу, Бодлера и Гофмана, Алексея Константиновича Толстого и Леси Украинки!.. А взявшись, решить по-своему, найти интересную, современную, не просто литературно и общественно принятую, а из нового опыта века, концепцию! Смелость здесь не из лихости, из зрелости поэта и личности, из художнического двуединства их! Сама задача — не литературно-заданная, из культуры поэта…
Название повести А. Ливанова «Начало времени» очень точно отражает ее содержание. В повести рассказывается о событиях, которые происходят в пограничном селе в 20–х годах, в первое время после установления Советской власти на Украине.Голодные, тяжелые годы после гражданской войны, борьба с бандитами, кулаками, классовое расслоение деревни, первые успехи на пути мирного строительства — все эти события проходят перед глазами деревенского мальчика, главного героя лирической повести А. Ливанова.
«Солнце на полдень» — лирическое повествование о детдомовцах и воспитателях 30-х годов. Главный герой произведения Санька — читатели помнят его по повести А. Ливанова «Начало времени» — учится жить и трудиться, стойко переносить невзгоды. И в большую жизнь он вступает с верой в человеческую доброту, в чистоту наших идеалов.
«Пойти в политику и вернуться» – мемуары Сергея Степашина, премьер-министра России в 1999 году. К этому моменту в его послужном списке были должности директора ФСБ, министра юстиции, министра внутренних дел. При этом он никогда не был классическим «силовиком». Пришел в ФСБ (в тот момент Агентство федеральной безопасности) из народных депутатов, побывав в должности председателя государственной комиссии по расследованию деятельности КГБ. Ушел с этого поста по собственному решению после гибели заложников в Будённовске.
Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Уникальное издание, основанное на достоверном материале, почерпнутом автором из писем, дневников, записных книжек Артура Конан Дойла, а также из подлинных газетных публикаций и архивных документов. Вы узнаете множество малоизвестных фактов о жизни и творчестве писателя, о блестящем расследовании им реальных уголовных дел, а также о его знаменитом персонаже Шерлоке Холмсе, которого Конан Дойл не раз порывался «убить».
Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.
Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).