Присяга Российской империи - [71]

— Да, разумно… — Павел перевел взгляд на Ралусина. — А что, если мы дадим ему легенду курьера? Допустим, он доставляет деньги, пожертвования российских мусульман, собранные для Идриса? Неужели чеченец откажется от лишнего, скажем, полумиллиона долларов? Если условием передачи денег будет требование представить доказательство владения атомной бомбой, мы убьем сразу двух зайцев: подведем майора к цели и получим сведения о боеприпаса.

— Мы убьем только одного, с позволения сказать, зайца. И им будет этот юноша. От того, что у него появятся деньги, ваш офицер не станет похож на правоверного. А всякого рода вопросы только подвигнут чеченцев быстрее принять решение.

— Да, — кивнул император, — это тоже правильно. А что, если он будет действовать от вашего имени? Вы разрешите ссылаться на вас?

— Идрис позвонит ко мне домой и сообщит, что я очень сильно ошибался в своем посланце.

— Но что же делать?! Мы не можем пустить все на самотек! Подборка агента, удовлетворяющего всем условиям, составление для него надежной легенды займут слишком много времени. А как раз времени у нас и не хватает. Может быть, вы можете подсказать?

— Самый надежный способ усыпить бдительность чеченцев, это послать человека, который никак не вызовет их подозрений. Настоящего, уважаемого, немолодого мусульманина, который никак не может быть сотрудником чьих-либо специальных служб…

— Простите, шейх, — покачал головой Павел, — но у меня рука отсохнет, если пошлю на столь опасное предприятие пожилого, заслуженного человека.

— Пожилой человек помолится за вашу руку, ваше величество, — снисходительно улыбнулся муфтий. — Однако он должен заметить, что, в отличие от вашего офицера, для него данное предприятие совсем не опасно.

— Это почему? — удивился государь.

— Возраст, ваше величество, — пожал плечами старик. — Чем я рискую? Мне осталось совсем немного, и я предстану перед лицом Аллаха. Мне уже давно приходится думать о том, что я скажу ему о своем земном пути. То, что я всегда искренне молился ему и призывал других своему примеру? И с верой в сердце умер в своей постели? Это достойно мусульманина, но не есть высшая добродетель. Я бы хотел сказать ему: «Я молился тебе всю жизнь, о Великий, и умер, спасая своих братьев от крови и позора». Боюсь, другого случая заслужить столь почетную кончину мне не представится.

— Я бы предпочел остаться в живых, — не выдержал Илья.

— Разумеется, — кивнул муфтий. — Язычникам свойственно цепляться за жизнь земную и опасаться жизни небесной.

— Илья Юрьевич — боевой офицер! — вступился за Ралусина император.

— Охотно верю. Но это означает только то, что он способен справиться со своим страхом, но не избавиться от него, — спокойно кивнул старик. — Однако, давайте поговорим о Идрисе. Он не может не верить мне, поскольку именно мне пришлось получать его требования о помощи в его нечестивой борьбе. У него не вызовет подозрений, если я лично привезу ему пожертвования, у него не вызовут подозрения мои расспросы о том, действительно ли «пламя гнева», которое он собирается возжечь, будет всепожирающим. И, что самое главное, у него не вызовет подозрений, если пожилой и уважаемый человек, вроде меня, имеющий с собой крупную сумму, возьмет с собой в дорогу телохранителя… — муфтий окинул Ралусина оценивающим взглядом. — …и бывший офицер, пусть даже русский и язычник, на эту роль вполне подойдет. Умелых, но безработных офицеров сейчас в России хватает.

— А что я скажу вашим прихожанам, если приехавший ко мне муфтий внезапно сгинет без всяких следов?

— Я позвоню и предупрежу, что намерен посетить Штаты, — пожал плечами шейх. — Так что в этом отношении ничего сложного не предвидится. Вам доверяют, ваше величество, можете не сомневаться. И перестаньте размышлять над тем, как вежливо отказаться от моей помощи. В этом деле вам без меня не обойтись.

— Но, уважаемый, — осторожно начал Павел, — я не могу посылать священника и пожилого человека в пасть дьяволу.

— Придется, — кивнул муфтий. — Такая ваша доля, правитель, посылать других на смерть, пусть даже вопреки требованию совести. Смиритесь, и делайте свое дело.

Император хотел возразить что-то еще, но, встретившись со спокойным взглядом священнослужителя, передумал и отошел к столу, вдавил кнопку связи:

— Олег? Найдите Константина Римовича. Пусть обеспечит визу майору Ралусину и шейху Саддам-Юсуфу в Соединенные Штаты, и билеты на ближайший рейс, как только документы будут подготовлены. Откройте банковскую карточку, положите на нее миллион долларов.

— Миллион? — удивился шейх.

— Да, — кивнул Павел. — Уверен, подобная сумма заставит Идриса Нахчи проявить предельную вежливость и открытость. Надеюсь, вы не думали, что я заставлю вас тащить чемодан денег через несколько границ? Покажете карточку, дадите возможность проверить счет. Для получения всей суммы или ее части достаточно знать код. А дадите вы его, или нет, зависит только от вас, уважаемый шейх. Пусть чеченец постарается вас уговорить.

— Он расскажет мне все, — пообещал муфтий.

— А вам, Илья Юрьевич, — вздохнул император, — я должен усложнить задачу. Вы должны любой ценой остановить бандита и сохранить жизнь моего гостя. И запомните: никакой неудачи быть не должно! Ставки в данной ситуации слишком велики. Поэтому я запрещаю вам потерпеть поражение, майор. Запрещаю!