Приступаю к задержанию - [21]

– Обязательно, Зоя. Конечно, напомню. Поужинаем, девочки? Не постесняетесь со мной в ресторане появиться?

Ели молча, только когда принялись за мороженое, Леночка не выдержала:

– Вы работник милиции, Александр Викентьевич?

– Нет, Леночка, не работник, – Друянов отодвинул вазочку с мороженым, закурил. – Шахов, вот это работник, – он показал большой палец. – Правильно я говорю, Зоя?

– Да, вот уж на кого бы не подумала, – ответила Зоя. – Позавчера, как узнала, даже не поверила. Толковый дядечка. А уж спокойный... Никогда не думала, что меня можно так легко уговорить помогать в таком деле. А он, кстати, не уговаривал, он даже советовался со мной, как лучше сделать, чтобы они ничего не заметили.

Леночка видела, что Зоя очень гордится и хочет, чтобы все узнали о ее роли в происшедшем.

Хотя Леночка и не поняла, чем это Зоя помогла милиции, она уверенно сказала:

– Вот девки ахнут, когда я им завтра расскажу. Представляю.

Леночка выбрала, как ей казалось, самый что ни на есть интересный вопрос:

– Александр Викентьевич, а почему вы вдруг пропали?

– Уж очень хотелось преступникам навести милицию на мысль, что убийство совершил я. Вот Шахов и придумал, чтобы я помог им и скрылся. Чудесно провел время на Рице.

– А платок?

– Подбросили. Только я уже был предупрежден, – ответил Друянов.

– Кто же вы по специальности? – Леночка решила до конца использовать предоставившуюся возможность.

– Я? Адвокат. Хотел здесь отдохнуть и поработать. У меня через два месяца в Москве тяжелейший процесс.

– И как вы их защищать можете? – вмешалась в разговор Зоя. – Приходько тоже защищать будут?

– Как бы тебе ответить без громких слов? – Друянов вертел в руках чайную ложку и разглядывал ее с таким вниманием, словно никогда раньше не видел. – В человеке, каким бы преступником он ни был, есть что-то здоровое. Наша задача – счищать грязь. И выяснить, где и как человек подцепил эту заразу. Чтобы создать противочумную вакцину, врачи копались в самых опасных очагах болезни. Так и мы – милиция, прокуроры, адвокаты – лезем в очаг. Заболеть сами мы не можем, но молоко за вредность нам давать следовало бы, не правда ли?

Друянов посмотрел Леночке в глаза, потом перевел взгляд на Зою.

– Что молчите? Чистят, чистят такого неандертальца. Адвокат с одной стороны, следователь – с другой. Темнота и вонь. Уже никаких, кажется, шансов нет – и вдруг... – Друянов сделал паузу и стал разминать папиросу.

– Что, что вдруг? – в один голос зашептали Леночка и Зоя.

– Нет-нет, а блеснет изнутри этого неандертальца что-то человеческое. Тогда хватай и тяни. Адвокат тянет. Следователь тянет, судья тоже тянет. И, как в сказке, нет этого самого неандертальца, а стоит человек. Слабенький еще. Качает его на рахитичных ножках. Зависть, злоба, какие-то обиды неизвестно на кого и за что крутятся вокруг него. Но раз появился человек, значит, полдела сделано.

Последние минуты

Конвой увел Приходько и Поддымова. Следователь прокуратуры дописал протокол и тоже ушел.

Виктор укладывал в сейф плотные пачки иностранной валюты, извлеченные из портфеля Приходько и из книги Поддымова.

Сергей сидел на подоконнике.

Шахов – за столом, ждал телефонного звонка.

Москву дали быстро. Шахов доложил начальству результаты.

– Хорошо, – сказала Москва, – встречаемся завтра во Внукове в одиннадцать тридцать. Билеты получите у дежурного администратора по аэровокзалу в семь утра.

Потом Шахов снова попросил Москву и назвал свой домашний телефон.

– Мишенька, – услышал он мамин, нарочито спокойный голос, – как ты там, сынок?

– Купаюсь, загораю. Как все и положено на курорте.

– Береги себя, – голос матери предательски зазвенел.

– Даже неудобно, мать, – Шахов старался говорить как можно строже. – Я же тебе объяснял, еду копаться в архиве. Обюрократился здесь совсем. Нарукавники завел. Шутка ли, по десять часов за столом, не разгибаясь. Завтра буду дома.

– Конечно, Мишенька, конечно, это я так. Тут у меня Ольга трубку вырывает.

– Шахов, – жена, волнуясь, всегда называла его по фамилии, – ты у меня дождешься. Позвонить трудно, да?

– Ладно, маленькая, не шуми. Завтра вечером увидимся, – сказал Шахов и долго слушал семейные новости: дочке привили оспу, мать безобразничает – рвется стирать, из-за этого вчера был скандал...

Шахов сказал тихо «целую» и повесил трубку.

– Псевдоним мы вам придумали – Приятель, – услышал он голос Виктора. Пока он говорил по телефону, Виктор что-то рассказывал Сергею, а тот, засучив рукава, возился со своим портативным передатчиком. – Ваши странные взаимоотношения нас совсем с толку сбили, татуировка была последней каплей.

Шахов кашлянул и подмигнул Сергею.

Шахов гордился своим другом. Сергей прошел трудный путь. Улица, голод и воспитательная колония. Завод и школа рабочей молодежи. И наконец, от постового милиционера до старшего оперативного уполномоченного управления МУРа.

Сергей убрал антенну, задернул «молнию» футляра и смущенно сказал:

– Сколько у меня уже было неприятностей с этой татуировкой. Однажды из училища едва не отчислили.

– Сейчас, кажется, это выводят, – сочувственно сказал Виктор.

– Точно, – добавил Шахов, – а заодно ты, Сережа, и волосы покрась в приличный цвет.