Пристань Мертвого Дома - [28]
- Тебя тревожат местные таланты? - спросил он наконец.
Женщина коротко, недовольно фыркнула. - Да и нет. У Геффена никого нет - но на треклятом острове я ощущаю людей с великой силой. Они не вовлечены, но я чувствую их. Спина так и чешется.
Зубоскал потянулся и ласково взяв колдунью за руки, успокаивая. Хаул протяжно вздохнула, опуская плечи.
- А наш маг-наниматель? Он настоящий?
Женщина кивнула: - Уж точно. У него есть доступ к чему-то. Но не знаю, к чему. Так или иначе, это жестко. Каждый раз, когда он поднимает свой Садок, мне - любой маг должен чувствовать себя так же - мне словно вбивают гвозди в голову. Совсем нехорошо. Однажды у меня кровь пошла носом.
Картерон взял кусок хлеба, постучал по столу. Тверже камня. Кивнул Хаул: - Хорошо. Что с Амероном и Ноком? Есть вести?
- Прячутся в траве, - сказал Зубоскал своим мягким голосом - потрясающий контраст с таким грубым и покрытым шрамами лицом. Он не отрывал глаз от Хаул. - Но не думаю, что они найдут помощь на острове. По мне, все власть имущие сочли дело законченным.
Хоул горько кивнула, и Картерону пришлось согласиться с общим мнением. Грюмсюрет не найти поддержки и финансов на Напах.
Зубоскал чуть заметно склонил голову, бормоча: - Только упомяни нанимателя...
Картерон оглянулся. Похожий на гнома недомерок спустился по лестнице, направляясь к выходу. Черный, как всякий дальхонезец, сморщенный и седовласый, хотя шагает по-юношески бодро; в руке качается короткая трость.
- Куда изволите идти? - крикнул Картерон.
Словно пойманный на преступлении, странный тип застыл, не опустив ноги. Оглянулся, воздев седые и толстые, будто две гусеницы, брови. - Как... иду немного прохладиться. Полезно для... здоровья. Вот и всё.
Картерон отвел взгляд - Не сегодня. Ночью мы должны затаиться. Ночные туманы вредны для здоровья, особенно вашего.
Ответом стал звук закрывающейся двери. Зубоскал тоже поднял бровь. - Получил, Сухарь.
Картерон закатил глаза к тяжелым прокопченным балкам потолка. - Ох, ради любви всех морских богов... - Вскочил, забирая в карман кусок черствого хлеба. Возможно, удастся пришибить им какого-нибудь громилу. Выходя, подхватил клинок в ножнах.
Снаружи он быстро потерял бы нанимателя в стелющихся шарфах тумана, если бы не стук трости по мостовой. Нагнал у открытого капища - маг стоял, опершись на трость и неспешно озираясь. Указал на алтарь: - Что это?
Картерон изучил статую. Женская фигура была грубо вытесана из местного гранита. Плечи обвивали выцветшие полотнища и венки, у подножия скопились пеньки свечей, потухшие курительные палочки. Он отлично знал эту персону. Ей не хватало весов в правой руке - похоже, проржавели или украдены. При помощи весов она определяет достоинства ушедших в море и решает, вернуться ли им домой.
- Леди Неррузе. Богиня Берегов. Успокаивает бури, покровительствует морякам и рыбакам. Брат ее - Беру, Владыка Бурь.
Трость снова застучала - вероятно, владелец привык размахивать ею, когда размышлял. - Остров многое отдал морю, - сказал старик задумчиво.
- Да. Как и Напы.
- Сила морей, - пробормотал наниматель под нос; затем резко зашагал, и Картерон снова остался один, не понимая, куда идти. Он почти запаниковал, щурясь в тумане. Как можно было потерять этого клопа?
Стук снова возвестил положение нанимателя - далеко, на улице, что ведет к побережью. Картерон поспешил туда, удивляясь, как старый чудак ухитрился уйти столь далеко.
Добрался до причалов и стал тревожно крутить головой. Угрюмая оторвет ему яйца... Тут он увидел его за грудой ящиков и бочек, беседующим с толпой рабочих.
Картерон встал рядом, расслышав окончание фразы: - ... и какую посудину вы не взялись бы обслуживать?
Мужчины и женщины смотрели на него, как на лунатика. Один нехотя оторвался от бревна и встал напротив. - Что ты имел в виду, проклятый дальхонезец?
Картерон встал между ними. - Прости моего друга, он туповат.
- Я ж говорю. Кем он себя счел, ради Худа?
- Просто безвредный старый дурак.
Женщина-учетчица махнула рукой: - Глянь, твой дурацкий дружок снова куда-то побрел.
Картерон выругался, разворачиваясь. Маг - если это был настоящий маг - отошел довольно далеко, завязав беседу с шайкой беспризорников. Он помчался туда, вновь успев к окончанию разговора. Пацаненок отвечал, пожимая плечами: - Да уж, есть такие, кого никто не уважает.
Ву снисходительно засмеялся и показал талианский медяк. - Я о корабле. Моряки народ суеверный, еще пуще солдатни. Должны быть невезучие корабли.
Девочка вылезла вперед: - О, так ты о "Закрученном". Никто на него не запишется. - Она протянула руку, но Ву отвел монету.
- И где этот невезучий корабль? С нами?
Девочка презрительно скривилась. - Я что, не сказала, на него никто не запишется? Конечно, он здесь. Уже годы здесь! - Она указала на что-то в гавани.
Ву бросил монетку. - Благодарю.
Один паренек до странности пристально разглядывал Ву. Теперь он ткнул пальцем: - Не ты ли тот, что зашел во двор Мертвого Дома?
Ву кивнул. - Воистину так.
Детская банда разом притихла, глаза стали большими. - И, - выдохнул паренек, - как ты сбежал?
Картерон вдруг осознал, что сумрак вечера внезапно стал гуще. Вокруг потемнело, будто наступило солнечное затмение. Казалось, тени сползлись отовсюду, в особенности окружая старика - он был как бы завернут в темный саван. Из наступившей тьмы донесся зловещий, гулкий шепот: - Кто говорит, что я сбежал?
