Присматривай за мной - [49]

Задыхаясь, я подскакиваю на кровати, быстро оглядываюсь вокруг и пытаюсь прийти в себя. Когда я вижу знакомые стены своей спальни, я хватаюсь за сердце и восстанавливаю дыхание.

Сон был очень правдоподобным. Я до сих пор чувствую мокрый песок под ногами и запах океана. Я дотрагиваюсь до щеки, она мокрая от слез. Я плакала во сне. Этот все тот же сон, который преследует меня после ее смерти. Какое-то время он мне не снился, но сегодня он вернулся с новой силой. Я не могла сосчитать, сколько раз я смотрела, как она уходит от меня во сне, пока я зову ее. Я продолжаю кричать, толкать себя, причинять себе боль, но результат никогда не меняется. Она не поворачивается и не позволяет мне пойти с ней. Безумство предполагает достижение разных результатов одним и тем же способом за счет многократного повторения. Она ушла и никогда не вернется. Я не могу дотянуться до нее, я не могу снова потрогать ее, я не могу остановить ее. Ненормально причинять боль себе и окружающим, потому что я не могу идти дальше. Безумство — ожидать, что жизнь сама по себе изменится к лучшему, пока я хочу быть снова с ней.

Я наклоняюсь к прикроватному столику и щелкаю выключателем лампы. Мои глаза тут же расширяются при виде записок, которые разбросаны на кровати. Когда я вернулась с кладбища, я зашла в дом и в шоке застыла на пороге, когда увидела, что все покрыто салфетками. Они были прикреплены везде, сверху до низу, все было завешено записками от Зэндера. Я прочитала каждую из них, аккуратно сняла их и внесла их в комнату.

Я заснула, окруженная ими. Я прочитала каждую, по меньшей мере, сотню раз. Я подняла ближайшую записку и уставилась на слова, написанные им черными чернилами.

Я люблю тебя,

Потому что ты самый потрясающий

человек, которого я когда-либо встречал.

Я кладу ее и беру другую. Я читаю слова и представляю, как он сидит на своей кухне за кухонным столом, его голова лежит на салфетках, пока он пишет слова, которые у него в сердце. Я снова читаю каждую записку и даю словам проникнуть в мое сердце.

Я люблю тебя, потому что ты заставляешь меня улыбаться.

Я люблю тебя, потому что ты доверила мне свою безопасность.

Я люблю тебя, потому что ты делаешь очень вкусные капкейки.

Я люблю тебя, потому что ты сильнее, чем думаешь.

Я люблю тебя, потому что ты красивая.

Я люблю тебя, потому что ты делаешь меня счастливее, чем я когда-либо был.

Я люблю тебя, потому что ты не боишься мечтать.

Я люблю тебя, потому что однажды ты напишешь свой рассказ... и он будет потрясающим.

Когда я дохожу до последнего, я поднимаю глаза и смотрю на предыдущие записки, которые прикреплены на пробковой доске. Я пробегаю глазами каждую, пока не дохожу до нужной. Она располагается прямо посредине. По рукам бегут мурашки, и дрожь пробегает по позвоночнику, когда я замечаю записку, которая не была прикреплена на доске, когда я вернулась с кладбища и уснула в одежде прямо на покрывале, окруженная словами Зэндера.

Я свешиваю ноги с кровати, медленно встаю, пересекаю комнату и встаю прямо перед доской. В глазах все помутнело от слез, я закрываю рот рукой, чтобы сдержать рыдания, когда я понимаю, что ничего не вижу.

Как такое возможно? Я смяла ее и бросила на траву на кладбище.

Трясущимися руками я касаюсь записки, чтобы убедиться, что она настоящая. Когда я чувствую пальцами грубую текстуру салфетки, я больше не могу сдерживать рыдания.

Я позволяю вырваться всему, что так долго копилось. Я плачу, пока не начинаю задыхаться от рыданий, чувствую, как болит голова и отекли глаза. Я смотрю на записку, почерк и текст. И первый раз за долгое время я начинаю смеяться сквозь слезы. Я смеюсь, потому что не могу больше плакать. Я смеюсь, потому что мое сердце, кажется, сейчас взорвется. Я смеюсь, потому что я, возможно, сошла с ума, но это не имеет значение. Ничего не имеет значение, кроме записки, ее смысла и того факта, что она не может быть в моей комнате, ведь я ее выбросила.

Я отворачиваюсь от доски и спешу к компьютеру, сажусь и включаю его.

Я жду, пока загрузится программа, вытираю слезы и вспоминаю слова Зэндера, которые он сказал тогда в парке с Люком.

Она о падениях и синяках, о боли и страхе. Она запутанная и настоящая, это не идеальный рассказ, который можно завязать. Именно об этом тебе стоит написать.

Я слышу его голос, он вдохновляет меня на то, что я давно хотела сделать, но боялась.

Я кладу руки на клавиатуру и печатаю первое предложение — слова, которые я снова и снова мысленно повторяла. Мои пальцы летают по клавиатуре, и история наполняет меня и снова заставляет плакать. Я оживляю ее, я вкладываю каждую частичку себя, которую прятала глубоко внутри.

Два дня я сижу за компьютером. Я оживляю каждый момент последних полутора лет, и впервые это меня не ломает. Я забываю поесть, я редко сплю. Я только печатаю. Я печатаю, пока не устают пальцы, пока голова не начинает болеть от слез и постоянного сидения за компьютером. Я печатаю до последнего слова. Когда я закончила, я просматриваю, что получилось и понимаю, что я написала книгу. Не рассказ, не пьесу... книгу. Целую книгу о своей жизни.

Я знаю, мне стоит поесть или, по крайней мере, чуть-чуть поспать, но не могу. Есть более важное место, где мне стоит находиться. Сон подождет. Я нажимаю кнопку «печать», заскакиваю в душ, пока печатается страница за страницей.