Прислушайтесь к городу… - [44]

Сейчас правонарушения в Москве «качественно», если так можно выразиться, говоря о столь негативном явлении, изменились. Меньше совершается тяжких преступлений, но не меньше, к сожалению, хулиганских поступков, бытовых ссор, мелких краж.

Все это так или иначе эхом отражается в комнатах дежурной части. И пусть с подавляющим числом неприглядных дел справляются районные управления, отделения, патрули, но, как и двадцать лет назад, на первом этаже в напряженном ожидании дежурная группа — сотрудники уголовного розыска, следователи милиции и прокуратуры, эксперт НТО, кинолог с собакой, судмедэксперт.

Очередная смена заступает в девять тридцать утра. Происходит развод («Пошли разводиться!» — говорят шутницы из 02). На разводе дежурную часть ориентируют, знакомят со сводками, с телефонограммами. Обо всем, что произошло за сутки, докладывают начальнику дежурной части, руководству Главного управления, обязательно сообщают в городской комитет партии, исполком Моссовета.

Очередной дежурный принимает смену. Это подполковник Владимир Петрович Рыбаков. Энергичный, подтянутый, свежий, он уже пришел в себя после предыдущего дежурства. Специалисты рассказали мне, что дежурная смена после суток напряженной работы, несмотря на отдых, к новому дежурству только-только восстанавливается. Настолько колоссальна ответственность.

Конечно, было бы преувеличением сказать, что, придя на службу, подполковник Рыбаков сразу становится ответственным за покой многомиллионного города. И тем не менее он в течение суток держит руку на пульсе той области жизни столицы, которая больше всего внушает тревог.

Наставляя своих подчиненных, он даже термин употребляет почти медицинский: «Прислушайтесь к городу!» Прислушайтесь! Как врач — к сердцу пациента. Как водитель — к звуку мотора. Как мастер — к ритму станка.

Вот эти пятнадцать тысяч звонков, что раздаются за смену в службу 02, сотни докладов от патрульных машин, от дежурных в управлениях и отделениях — все это биение пульса, за которым надо неотступно следить.

Сухие строчки, что заполняют графы журналов дежурств, бесшумные и безостановочные катушки магнитофонов, фиксирующих звонки, — это информация, это сигналы о недугах. А вот ставить диагноз, прописывать лечение положено ему, подполковнику Рыбакову, дежурному по городу. И за все отвечать. Конечно, у него надежные, опытные помощники, они во многих случаях сами принимают решения и сами не боятся ответственности.

Но в конечном счете за все отвечает он.

Чтобы вершить этот труд, мало быть мастером своего дела, надо это дело любить. И недаром на стене дежурной части у всех перед глазами начертаны слова Алексея Максимовича Горького:

«Нужно любить то, что делаешь, и тогда труд — даже самый грубый — возвышается до творчества».

Почему именно эти слова выбрали те, кто начертал их в столь, казалось бы, неподходящем для них месте? Да потому, что слова те, коли задуматься, точно отражают работу дежурного. Труд у него не то что грубый, а тяжкий. Не сомневаюсь, что многие дежурные предпочли бы работать каменотесами, чем тем, кем работают. Физически тяжелей, но морально куда как легче.

Однако кто-то должен работать здесь. Вот и работают. Кто они, откуда взялись? Дежурными ведь они не родились.

Поликахин, например, и Козлов, как уже говорилось, юристы с высшим образованием, Медведев тоже юрист, он работал в 02, Яковлев пришел из БХСС…

Ну а Рыбаков? Какой путь привел его в это здание в Среднем Каретном переулке? Он вот уже больше двадцати лет живет в столице. Ему сорок пять лет.

Обычная биография тех, кто родился в предвоенные годы. Отец воевал, мать ткачиха, бабушка тоже. Ребенком жил в Волоколамске, и доносят порой воспоминания детства гул ткацких станков, шум плотины. И иное — отголоски тяжелых военных лет.

Действительную отслужил в артиллерии. А с 1961 года начал службу в милиции. И вот тут уж прошел все ступени.

Начал с милиционера. Есть в органах внутренних дел такая должность. Но милиционер — это и звание. Как в армии.

Итак, Рыбаков — милиционер тридцать первого отделения милиции, что в Первомайском районе. Семеновская площадь — вот его епархия. И здесь он был за все в ответе.

Спекулянтки цветами, грибами, семечками и черт те чем еще… Нечего им болтаться тут. Чтобы их не было — его работа. И чтоб пьянчуги «на троих» не торчали у магазина, а в магазине не валяли дурака. И чтоб улицу люди переходили где положено. И еще надо следить за номерами машин: нет ли объявленных в розыск, да и за людьми кое-какими: не разыскиваемый ли преступник? И за пьяными, такими, что уж на ногах не держатся. И за ребятишками (а точнее, за их зазевавшимися родителями), чтоб не вылетали на середину площади под колеса машин. Надо еще объяснять гражданам, как проехать в больницу, в роддом, как пройти на ту улицу, в этот переулок, где стоянка такси, а где метро…

Иногда у Рыбакова нет-нет, а прорвется ностальгия по тем далеким временам.

…Вот в трамвае едет он на свое первое милицейское дежурство. Минус двадцать градусов на дворе, а он вспотел от волнения. Первое дежурство!

И первый конфуз. Подошел прохожий, спросил, как пройти на такую-то улицу. «Не знаю», — честно признался Рыбаков, полез за справочником. А прохожий взглянул на табличку на доме — оказывается, они на этой улице стоят.