Пришествие Короля - [35]

В конце концов шум улегся. Принц Рин ушел в свои кои чтобы побеседовать с тремя девушками-рабынями, которых подарил ему король Гвиддно. Некоторые из гостей разлеглись там же, где сидели, храпя и фыркая во сне, как свиньи Пуйла, владыки Аннона. Пламя в главном очаге утихло и люди боялись выйти в дровяной сарай, чтобы подкинуть поленьев в огонь. Ветер завывал вокруг деревянных стен, как раненый зверь. Оплывающие свечи замерцали и стали гаснуть одна за другой, словно звезды на рассвете. Тени расползались по залу, закопченные балки затерялись в чаду и темноте, и для тех, кто все еще лежал, бодрствуя, вокруг умирающего очага, полного алых углей, колонны, поддерживающие своды зала, казались стволами деревьев, словно они были путниками, заблудившимися в Келиддонском лесу или в диких чащобах Годдеу Временами смола, капающая с факелов, на мгновение вспыхивала, так что казалось, будто эльфийские огоньки пляшут на мрачном сыром Мху Ллохара.

Затем, как это водится под Калан Гаэф, люди начали рассказывать истории о призраках, о гибели королей от огня, воды и копья, о тех тварях преисподней, которые выходят наружу, когда отворяются врата Аннона и Ифферна. Здесь рассказывали и о Серном Человеке из Исбидинонгула, о птицах-людоедах Гвенддолау и о Ведьме из Иставнгона — о той, чьи имена Вздох, Стон, Буря, Вихрь, Зимняя ночь, Крик, Вой, Плач, о той, что наколдовала королю Гвенддолау два враждующих войска — одно синее, а другое безголовое.

— Vade retro, Sathanas! Изыди, Сатана! — воскликнул старый епископ Серван с дрожью в голосе. Все испуганно повернулись к нему и увидели, что святой человек крестится и возбужденно дергает себя за длинную седую бороду. Чувствуя, что сейчас последует славный рассказ, король Гвиддно вежливо спросил, не встречался ли когда-нибудь епископ с этой ведьмой.

— Не с ведьмой, — слегка презрительно молвил святой, — но с Тем, кто является хозяином всех ведьм и злых тварей. Случилось так, что, возвращаясь из града Ривайн через горы, заехал я в узкую долину среди обрывистых скал, над которой висел хмурый туман.

Шепот одобрения пробежал по залу.

— Земля задрожала под моими ногами, — не останавливаясь, продолжал святой, — вокруг гремел гром и сверкали молнии, в воздухе висел серный чад, и вдруг…

— И что вдруг? — вскричали десятки возбужденных голосов, разбудив всех, кроме разве что тех, кто совсем уж глубоко спал. Епископ Серван, потупив голову, помолчал с минуту, затем продолжил свой рассказ:

— Вдруг окружили меня страшные твари всяческого вида — двуногие и четвероногие. Они заполонили долину от края до края, так что набилось их аж по самые пики гор. Но это еще не все — в этом месте кишели змеи, драконы и…

Казалось, память подвела старика, и он сидел, скручивая и раскручивая прядь снежно-белой своей бороды. В темноте ее спутанные пряди поблескивали, как пенистый Водопад Деруэннидда. Однако в ответ на настойчивые просьбы он сбивчиво продолжат:

— …драконы, змеи, — теперь память словно бы обрушилась на него, — и полчища гнуса, костлявых тварей с клювами. Истинно говорю — всеми ими и прочими адскими духами повелевает Сатана!

Тихий испуганный вздох послышался в темноте, и насмешливо повторил его порыв ночного ветра, завывавшего под крышей пиршественного зала Гвиддно. Костлявый гнус был ничем не хуже синего безголового войска, прошествовавшего перед королем Гвенддолау.

— Но что ты скажешь об их Хозяине? — спросил принц Эльфин. — Ты и его видел во главе своего воинства?

— Не тогда, — ответил преподобный епископ, медленно покачав головой, — не тогда, после моего возвращения домой. Это было здесь, на севере. Я встретил его — и поставил его в тупик. Я заехал далеко за Стену, в Дикие Земли близ гор Придина.

Он глянул на северный вход зала короля Гвиддно. Все собравшиеся проследили его взгляд и содрогнулись. Во тьме им ничего не было видно, но воображение слишком живо рисовало перед ними этот образ.

— Я ехал все дальше на север. Переплыл на моем алтарном камне[34] море Иодео и наконец добрался до королевства Бриде, сына Даргарта, короля фихти. Там посетил я некоего святого монаха, жившего в подземной пещере. Мой друг был болен, и Сатана, почуяв, что его душа вот-вот может отлететь от бренного тела, пришел посмотреть, не выпадет ли ему удача. Вот тогда я и увидел Его лицом к лицу во всем Его величии, мощи и жестокости. Но я сбил Его с толку и изгнал Его из того пустынного места — не своей собственной силой, но именем Господа и Святой Троицы.

— Видать, легкая тебе досталась победа, — язвительно бормотал друид Сайтеннин, выражая всеобщее разочарование.

— Нелегкая, — отрезал епископ. — Мы сражались долго и тяжко, не на мечах и копьях, но оружием духовным. Злобный пытался соблазнить меня, но я оказался ему не по зубам. Это было так: он задавал мне вопросы, на которые, как он думал, я не смогу ответить. Велика была его змеиная хитрость, но с помощью божественного вдохновения я перехитрил его.

— А о чем он спрашивал тебя? — с любопытством спросил Сайтеннин, искушенный в заклятьях, чарах и колдовстве.

— Это было так, — ответил святой. — Он начал с того, что очень вежливо спросил меня, не священник ли я, и если так, то не может ли он задать мне несколько вопросов? «Конечно же, — ответил я, — спрашивай». — «Прекрасно, — с ухмылкой ответил Дьявол, — скажи, где Бог жил прежде, чем Он создал небеса и землю?» — «Нетрудно сказать, — ответил я, — Он жил в самом Себе, поскольку Он не связан ни временем, ни пространством». — «Хм, — сказал Дьявол, делая вид, что смущен, затем внезапно снова набросился на меня. — Почему Бог создал живых тварей?» Я рассмеялся, это было слишком просто. «Почему бы и нет? Если бы Он не создал тварей, Он не был бы Творцом, разве не так?»