Пришелец - [23]

Матвею рукоплескали все — и мастер, и рабочие, и преподаватели, что консультировали работы над электрогенератором.

Спросив время, Матвей засобирался домой. Нужно было успеть на работу в горсовет.

— Знаешь что, сказал Макаров Бронштейну на улице. Мы возможно, сглупили. Впредь проявлять рвение не стоит.

— Почему?

— Ну, не ожидал от тебя, еврея, такого вопроса. Нам наш труд оплатили?

— Оплатили. Экзаменацией.

— Э, нет. Это не то. А вот «залип» мы себе могли нажить. Теперь нас всякие «халявщики» могут начать дёргать. А то и вообще, обязать нас работать «на коммунизм», и возникнут трудности с передвижением. На мораль начнут давить, типа, все напрягаются, строят новое общество, а ты…

Глава 11. Как не попасть в «сомнительную историю»

— Макаров, ты мне хотел что-то рассказать про Бекаури и Термена, которые по твоим словам «влипли».

— Бекаури — изобретатель радиоуправляемого фугаса. Директор ОСТЕХБЮРО. В тридцать восьмом был репрессирован. Ну и ежу понятно, что после начала работ по «разработкам стратегического значения» он не мог рассчитывать на поездки за рубеж. Вообще, это был «пунктик» Советов, — невозможность ездить за границу, по своему усмотрению. Понятно, что мотивировали это необходимостью бороться со шпионско-диверсионной деятельностью. Причём не без оснований — времена «железного занавеса» были самыми спокойными в истории СССР. Но для известности тебя как учёного, это минус, затруднения с выездом за рубеж. Ведь ты, если пошлёшь свои, точнее уже наши труды по квантовой электродинамике, например в тот же журнал «Nature», то, после оценки твоего труда, скорее всего получишь приглашение в какой-нибудь западный исследовательский центр. Возможно, в Кембридж, от Резерфорда. Вот сейчас, например, молодой физик Пётр Капица, учиться, и работает под руководством Резерфорда в Англии. И, надо сказать, добьётся признания у своего шефа. Имя успеет сделать за границей. А вот для Бекаури подобный путь УЖЕ исключён.

— А с Терменом что? Кстати, я, кажется, что-то о нём слышал. Это не он случайно изобрёл электромузыкальный инструмент «терменвокс»?

— Он, он самый. Пока у него всё в ажуре. Он завоюет бешеную популярность своими концертами в США, и, кстати, сделает миллионы на своих выступлениях и изобретательской деятельности! Так, например, охранная система знаменитой тюрьмы Алькатрас была разработана именно Терменом! И это послужит причиной его «депортации» в СССР. После чего на долгие полвека, если не больше он словно исчезнет с горизонта научной и музыкальной общественной жизни. В СССР его заставят работать на НКВД — это, как я тебе уже рассказывал, преемник ОГПУ. Самое удивительное, что после распада СССР Термен, который всю предшествующую жизнь был беспартийным, вступит в КПРФ! И будет мотивировать это тем, что дал обещание вступить в партию Ленину.

— Меня, жёстким тоном, выдержав паузу заявил Макаров, судьба ни того ни этого не устраивает. А вот с Капицы можно брать пример.

— И что для этого нужно?

— Не стать «невыездным». А мы, похоже, уже попали под «колпак». Нагульнов нас на заметку взял.

— И что делать?

— Не проявлять рвения. Ссылаться на то, что мол, ты теоретик, и с практикой у тебя не очень. Ну и соответствовать. Тебе, наверно, нет смысла сейчас круто менять маршрут своей жизни. Она у тебя в двадцатых складывалась просто отлично. Разве что ускорить немного события. Поехать учиться в Питер не в двадцать шестом, а уже в этом году.

— Знаешь, что, Макаров. Я понимаю, что в твои времена основная масса народа, как говорят, скурвилась. Но сейчас не тогда. Так что давай действовать по обстоятельствам и не делать скоропалительных выводов. У тебя, Макаров, тоже на глазах 'очки'. Чёрных предрассудков. Возможно, заботливо взлелеянных теми, кто вас победил.

— Бронштейн, не забывай, что ТЫ, от своих 'очков', умер.

— Тогда давай, рассказывай, что и с кем я тут в Киеве делал и общался, перед тем, как уехал в Питер.

— Вот кусочек твоей биографии:

— В 1924 г. ты узнал, что при университете действует кружок любителей физики, и стал его посещать, а твой брат, желая поскорее встать на ноги, поступил на курсы стенографии.

Кружок, в который ты начал ходить, полностью назывался «физической секцией киевского студенческого кружка исследователей природы». Его руководителем и создателем был молодой физик Петр Саввич Тартаковский.

По характеру этот кружок был близок тогдашним «семинарам повышенного типа», которые готовили студентов к научной работе, давали возможность отбирать наиболее способных.

Кружок предназначался прежде всего для студентов, но сейчас, когда в стране происходят интенсивные общественные процессы, границы между различными социальными группами зыбки, легко проницаемы.

В кружке рассматривались и темы, относящиеся к классической физике (например, динамика бумеранга), и самые актуальные вопросы физики того времени.

По-видимому, Тартаковский очень быстро обратил внимание на тебя: всего через несколько месяцев — в январе 1925 г. — «Журнал Русского физико- химического общества» получил первую статью М. Бронштейна «Об одном следствии гипотезы световых квантов».