Пришелец и пенсионерка - [10]
От этого возгласа Зинаиде Васильевне стало не по себе. «Это наши! Жуть какая, никуда от нас не скроешься!» Она не на шутку огорчилась.
— Вы слышите? — удивленно произнесла Шанталь, понизив голос. — Кажется, это ваши компатриоты. Вот увидите, сейчас Даниэль начнет свои охи и ахи.
Даниэль с необыкновенно испуганным видом, качая головой и шевеля губами, поставил кружки на стол.
— О чем ты с ним говорил? — спросила Шанталь.
— Ой! Ой! Сейчас, — забормотал Даниэль. — Сейчас принесу сок.
Он снова направился к стойке, деланно улыбнулся бармену и возвратился со стаканом сока. Натянутая улыбка немедленно слетела с его физиономии. Он зашептал скороговоркой:
— Это родственник нашего соседа по даче ван Густена. Я его первый раз вижу. А он сказал, что запомнил меня, когда мы с Вольфгангом приезжали. Мы действительно заходили к ван Густену, но я этого человека не помню. Этот родственник говорит, что приехал из Брюсселя. Он спросил меня, почему родители не приехали. Я говорю, они в Японии. Он хотел со мной еще поговорить, но боялся этих…
— Это наши, — тоже зашептала Зинаида Васильевна.
— Да-да, они русские! — подтвердил Даниэль. — Между собой говорят по-русски, а с этим родственником ван Густена по-немецки. Ой, мне кажется, он так их боится! Ой, я тоже так боюсь! Ой, у него такие глаза! Ой, я так боюсь!
Ни пиво, ни сок больше не лезли в глотку. Все трое удрученно молчали. Зинаида Васильевна предложила:
— Пошли отсюда, ребятки. Какое нам дело до всех этих русских и нерусских. Что нам разбираться в их отношениях. В конце концов, мы приехали сюда отдыхать и работать.
— Шляфен, шляфен! — вставая, решительно поддержала ее Шанталь.
Проснувшись, Зинаида Васильевна, услышала, что голуби здесь воркуют иначе, чем в Москве. Дома они квохтали как мелкие куры, гадили на балконе и не хотели улетать. Здешние вообще не показывались. Где-то вдалеке они выводили однообразную нудную мелодию. Ветер сердито завывал за окном, но в доме было замечательно: тепло, пахло свежим кофе. Даниэль уже успел не только поработать, но и сбегать за булочками. Все трое с аппетитом завтракали и рассуждали о том, что, несмотря на рекомендации врачей потреблять черствый хлеб, по всей Европе население ест по утрам одни и те же теплые булочки с маслом.
Потом молодые трудились наверху под музыку Шопена. Зинаида Васильевна пребывала в праздности и пыталась читать захваченный из Москвы толстый журнал «Октябрь». Ей это плохо удавалось, она никак не могла сосредоточиться. Бросила читать и стала смотреть в окно с тем же любопытством, с каким делала это у себя на даче.
Улица, где стоял их дом и другие, такие же невысокие и серые дома, оказалась на редкость простая. Ни капли архитектурного или фольклорного разнообразия — ни финтифлюшек на крышах, ни резных наличников на окнах. Ничего лишнего, все ровно, чисто и просто. Пожалуй, Подмосковье наше поинтереснее, решила Зинаида Васильевна, хоть и запущенное, неухоженное, но для глаза помилее. Зато здесь, наверное, у всех, как и в этом доме, внутри просторно и все удобства. Около каждого дома стоял сверкающий чистотой автомобиль. Наверное, когда расцветут тюльпанами крохотные палисаднички с низенькими изгородями, станет покрасивее.
Она увидела проезжающий полупустой автобус. Потом прошел высокий прямой старик. Из дома напротив вышли средних лет мужчина и женщина, за ними выскочили ребятишки, мальчик и девочка школьного возраста. Все семейство направилось к стоящему около дома длинному автомобилю вишневого цвета.
Зинаида Васильевна вздрогнула. Неожиданно появились двое вчерашних знакомцев. Криминал шел рядом с родственником ван Густена. Оба были в шляпах, в длинных черных пальто с развевающимися белыми шарфами, беседовали с мрачным видом. Зинаида Васильевна их тут же про себя обругала: «Какие все-таки противные мужики! Гангстеры киношные!» Криминал что-то настырно втолковывал собеседнику, а тот обреченно кивал головой. Криминал вдруг глянул в окно, прямо на Зинаиду Васильевну, и, как ей показалось, довольно злобно ухмыльнулся. Она немедленно закрыла занавеску. Ее опять передернуло — до того гнусная у криминала рожа.
Смотреть в окно расхотелось. Она порылась на полках, где стояли книги Вольфганга и Габи. Обрадовалась, когда нашла среди немецких книг одну о России. Ее написал журналист, работавший в Москве еще при советской власти. Описывал свои впечатления от Красной площади, от Собора Василия Блаженного. Писал по-немецки, не чересчур сложным языком, и Зинаида Васильевна неожиданно довольно много поняла. Это ее порадовало. И лишний раз она пожалела, что плохо учила немецкий язык в молодости.
Утомившись от чтения текста на чужом языке, она решила немного отдохнуть. Откинулась на диванчике, и у нее снова сделалось идиллически безмятежное настроение.
Она закрыла глаза, и тут же появился сын Илья. Он стал еще больше похож на отца, скоро совсем не отличишь. Зинаида Васильевна ощутила прилив такой огромной нежности, что в первую секунду не смогла слова вымолвить. Илья сидел около стола и молча смотрел на нее сквозь очки. И хотя выражение его родного лица было чересчур серьезно, она сказала счастливым голосом:
Женщина способна на все, чтобы завоевать своего мужчину… Когда Дрейс Фримен одной ночью страсти пошатнул мир Кинси Джемисон и сбежал, поджав хвост, она решает сделать то, что сделала бы любая уважающая себя женщина. Разыскать его и доказать, что у них есть будущее. К счастью, ее лучшая подруга, ягуар-оборотень, дала ей список 411 волков — по крайней мере, большинства из них. Кинси готова сделать все, что потребуется, лишь бы получить своего мужчину — даже если для этого потребуется обыскать всю стаю. Последнее, что Дрейсу нужно — это появление в Лос-Лобос сексуального человека, на которого его волк хочет предъявить права.
Что-то злобное кипит в Нью-Йорке.«Месяц назад я с ужасом наблюдала, как шесть моих товарищей-новобранцев умирают после глотка Нектара богов, божественного напитка, который или дарует тебе магические силы, или убивает тебя. Поверить не могу, что пришла за добавкой».Леда Пирс пережила первое испытание богов и проникла в Легион Ангелов, но борьба еще далеко не закончена. Кто-то отравляет сверхъестественных существ в Нью-Йорке. Подозревая ведьм, Легион посылает Леду на расследование. Чтобы спасти город, ей понадобится магия, которой она не обладает — а получение этой магии может попросту ее убить.
1812 год. Элинор Пемброук просыпается среди ночи и видит, что её комната в огне. Она тушит пожар силой мысли. Ей двадцать один год - слишком поздний возраст для обнаружения таланта к магии, но доказательства не вызывают сомнений: она обладает способностями не только разжигать огонь, но и гораздо более важным умением контролировать пламя и тушить его.Она - Необычная. Единственная в Англии за последние сто лет, кто умеет управлять огнём.Будучи Необычной, всё её боятся и почитают. Но для своего отца она - лишь олицетворение власти и его собственного престижа.
Уснуть на сто лет, проснуться от поцелуя. Жизнь Авроры должна была походить на сказку.Но внезапно открыв, что верность стране и верность короне в этой державе две разные вещи, Аврора может лишь мечтать о счастье. Раньше зачарованная принцесса, спасительница, она становится предателем.Аврора намерена освобоить свой дом от королевской тирании, даже если для этого придётся пересечь море и отправиться в королевство прекрасного и дьявольского принца Финнегана — знающего о магии куда больше, чем ему стоит.
Пусть Геля и предпочитает жить по средствам, но роман с аристократом и куш от крупной аферы это так заманчиво, что волей неволей втягиваешься в две авантюры. Но только потом, когда закрутишься слишком сильно, не надо жаловаться, что трудно удержать равновесие.Оступившись, каждый может подняться и перешагнуть через неприятности, Геля тем более. Для неё нет недостижимых вершин, захочет - станет артефактором, управится и с фабриками, и с соседями и с волшебными существами. И не важно, как сильно они сопротивляются и вставляют палки в колеса.
В наши дни уже невозможно встретить настоящую, чистую любовь. Чтобы её испытать, необходимо перенестись сквозь время. Или всё же нет?