Пришельцы? Они уже здесь!!! - [5]

Кроме того, как физик, Городников, очевидно, понимает, что звездные войны – занятие довольно хлопотное и почти неосуществимое даже для высокоразвитой цивилизации. И вот почему…

Как вы полагаете, каким космическим телом представится нам их корабль – отдадим должное жанру – после «выхода из надпространства» вблизи нашей звездной системы и в ее плоскости? Для того чтобы это представить, нам надо поставить себя на место братьев по разуму. Какими они должны быть, чтобы мы друг друга вообще заметили?

Оказывается, для этого необходимо выполнить довольно большое количество требований. Уже упоминавшийся нами литератор Кирилл Копиков, например, предлагает такой перечень требований:

1. Вектор времени у нас и у них должен быть направлен в одну сторону, в противном случае мы не заметим друг друга;

2. В их звездной системе, галактике, параллельном пространстве должны действовать те же законы физики, что и у нас. В противном случае встреча опять же не будет замечена или – того хуже – кончится аннигиляцией, то есть взаимным уничтожением по причине базовой разницы материй: у нас электроны отрицательные, у них положительные и т. д. А заряды разного знака при взаимодействии взаимно уничтожаются с выделением большого количества энергии;

3. Собратья по разуму должны обладать физическим телом, а не быть, например, волнами, напряжением поля. В противном случае и они нас, и мы их примем за элементы окружающей нас среды, но не за коллег по разуму;

4. Они должны быть отнюдь не всемогущи, то есть для наблюдения и посещения звездных систем нуждаться в технических средствах, а не делать это… ну, скажем, усилием мысли. В противном случае выходит, что они за нами давно наблюдают, но мы им неинтересны. А стало быть, контакта не будет;

5. И наконец, они обязаны быть смертными. В противном случае их система ценностей, мироощущение коренным образом будет отличаться от нашей и контакта опять же не произойдет.

Таковы необходимые условия встречи миров, но отнюдь не достаточные. Для того чтобы встреча стала возможной, можно предложить на выбор еще два условия, хотя хватит и любого из них.

Во-первых, они, как и мы, должны либо научиться каким-нибудь способом преодолевать световой барьер, либо обходить его. И, судя по последним экспериментам земных физиков, у нас, похоже, что-то по этой части начинает получаться.

Во-вторых, ограниченный срок личной жизни надо научиться либо растягивать, либо вообще прерывать (скажем, с помощью временной смерти – анабиоза); тогда путешественники не рискуют, перемещаясь на десятки световых лет, прибыть к цели впавшими в маразм стариками. А еще лучше иметь возможность одолевать пространство и время мгновенно, скажем, с помощью телепортации.

Первыми идут автоматы?

Однако какая бы скорость и способ передвижения ни были доступны пришельцам физически, они будут вынуждены снизить ее, подлетая к нашей звездной системе, сначала до третьей, затем до второй космической скорости и, наконец, если они захотят исследовать Венеру и Землю, – до первой, а если Меркурий и Марс – еще более ее снизить.

Таким образом, время пребывания инопланетян в нашей системе может составить примерно столько же, сколько и жизнь наших дальних космических автоматов – несколько лет. Использование для передвижения внутри Солнечной системы того же принципа, что и для путешествий между звезд, исключено по следующей причине: мы наблюдаем наше небо несколько тысячелетий, проникли в него достаточно глубоко, но не знаем, что происходит за орбитой Плутона, сколько там всего астероидов и так далее.

Так что если братья по разуму знают все о нашей системе, не покидая своей, то они вообще не прилетят. Прилетев же, вряд ли рискнут «нырять в подпространство», не зная, с какой ледяной глыбой, названной в честь одного из земных деятелей или еще даже не названной, столкнутся, выныривая из него. Значит, кроме самого корабля мы будем наблюдать и газовый или ионный «хвост» двигателей – маневровых, планетарных или каких-то еще.

А почему, собственно, сразу корабль, а не автоматическая" станция? Как мы исследуем планеты? Сначала совершаем облеты и ведем фотографирование, затем производим выброску посадочных блоков с аппаратурой и потом высадку роботов (луно-и марсоходов) и, наконец, людей.

Но и развитие космических автоматов имеет свою логику. Первые земные станции весом несколько сот килограммов имели, как правило, одно или два «задания» – сфотографировать, облететь. Для более сложных исследований создали автоматы весом в несколько тонн, но и их нацелили на одну-единственную планету – Луну или Марс. Для комплексного исследования нескольких тел потребовались бы «эскадрильи» космических станций типа «Вега» и «Фобос».

И дело тут не столько в ограничении веса каждого аппарата, сколько в необходимости дублирования многих систем, большой вероятности сбоев в управлении станциями на огромных расстояниях или гибели их из-за встречи с мелкими метеоритами. Так что на исследование Солнечной системы должен быть направлен не один агрегат, а целая «эскадра» зондов, связанных между собой если не конструктивно, то информационно – через управляющие сигналы с координационного центра, который может быть и обитаемым.