Пришельцы ниоткуда - [106]

«И все же здесь есть какая-то тайна, которой нужно овладеть, — подумал он. — Чем дольше я здесь живу, тем больше проясняется для меня здешний образ жизни, подчиненный строжайшему распорядку, но само ощущение ясности и счастья создается какой-то таинственной силой. И прежде всего я должен разгадать, чем это вызвано и откуда все идет».

На верхнем этаже он дошел до террасы, предоставленной в распоряжение детей, — мальчики и девочки играли вместе. Взрослым разрешалось присутствовать только в качестве зрителей. Балюстрада из порфира отделяла гуляющих от большой группы детей, резвившихся без всякого надзора.

Прохаживаясь взад и вперед, Жюльен заметил ребенка, который отделился от остальных и стоял, прислонившись спиной к балюстраде. Ему было лет двенадцать. Жюльен подошел к мальчику и спросил, почему он не играет с остальными. Тот устремил на него свои красивые черные глаза.

— Вы иностранец, — сказал он. — Откуда вы прибыли? Из какой страны?

Жюльен рассказал, что жил в Бермоне.

— Какие там деревья? — спросил ребенок.

Жюльен попытался объяснить.

— Послушайте! — вдруг сказал мальчик.

До них доносились удары далекого колокола, похожие на звон колоколов в европейских деревнях. Жюльен спросил, откуда этот звон. Ребенок не ответил и пошел вдоль балюстрады. Жюльен последовал за ним. Так они дошли до угла террасы; в сотне метров под ними было море. Ребенок посмотрел на Жюльена, и юноше показалось, что он прочел в его взгляде отчаяние.

— Что тебя огорчает? — спросил он ребенка.

— Ничего, — машинально ответил мальчик. — Я хотел бросать в море камешки, а на меня налетела железная птица.

— Хорошенькое дело! — сказал Жюльен.

— Я хотел… — повторил мальчик. — А у вас другие птицы?

Жюльен перечислил и описал несколько видов птиц: зябликов, луней, чаек, жаворонков. Ребенок с жадностью слушал. Потом он подобрал под балюстрадой обломки гравия и уже собирался бросить их в море.

— Подожди. Сейчас я тебе покажу, — сказал Жюльен.

Он взял камешки из рук мальчика. Ребенок нисколько не противился. Он устремил на Жюльена глаза, полные невысказанной тоски. Жюльен принялся бросать камешки в море. Он подбрасывал их кверху, и ребенок с восторгом следил, как они описывали огромный круг, поднимались, затем летели вниз и поглощались волнами. Ребенок весело засмеялся.

Тотчас же раздался шум и воздух словно затрепетал. «Птицы», — прошептал Жюльен и обернулся. Но это были не железные птицы, а оба его спутника-робота. Они присутствовали при этой сцене и, казалось, из-за чего-то спорили. Стоя друг против друга, роботы дрожали всеми своими картонными членами. Еще несколько секунд — и они бросились друг на друга, размахивая немощными руками… и вдруг как подкошенные свалились на землю. Люди, гулявшие рядом, мгновенно отошли в сторону. И тут появились птицы.

Они, казалось, летели по длинной спирали из большого голубого отверстия в небе. Ребенок схватил руки Жюльена и сжал в своих. Птицы обрушились на них, покачивая грозными, как у грифов, клювами. Гнев этих автоматов вызвал, конечно, не ребенок, а Жюльен, но они не знали, как к нему подступиться, не задев мальчика. Жюльен, боясь за ребенка, вырвал руки и отошел на два шага. Птицы рывком устремились к нему.

В эту минуту кто-то, о чьем присутствии Жюльен и не подозревал, бросился к нему, бесцеремонно растолкав птиц. Жюльен почувствовал, что к его груди прижалось молодое тело, и увидел красивое лицо.

— Ирэн? — прошептал он.

— Не шевелитесь. Они пощадят меня, а потому не тронут и вас.

Жюльен обнял девушку. Как могло случиться, что она пришла ему на помощь? Он спросил ее об этом, теперь уже не заботясь об остальном.

— Случай, — сказала Ирэн. — Я и сама не знаю.

Круг, образованный птицами, стал расширяться. Несколько секунд спустя они снова взлетели и скоро исчезли из виду. Ирэн быстро отстранилась от Жюльена.

— Ну вот, — сказала девушка. — Они вас пощадили. Но если вы не расстанетесь с вашими фантазиями, вам не избежать их гнева.

— Это не имеет значения, — сказал Жюльен.

— Не говорите так, — возразила девушка.

— Тогда хоть вы объясните мне, что здесь творится.

Ирэн посмотрела на него. Во взгляде ее он заметил ту же тоску, какую только что видел в глазах ребенка. А мальчик снова побежал играть.

— Я не должна говорить, и все же я это сделаю, — сказала Ирэн.

После недолгого раздумья она решилась:

— На этом острове нет ничего, кроме жизни и света. Мы предусмотрели все опасности. Мы устранили всяческие суеверия. Идеальный порядок. Любой шаг сверх установленных и предписанных правилами автоматически исключается.

— Но какое это имеет значение? — упрямился Жюльен.

— Не нужно так говорить. Самый ничтожный шаг может все испортить.

— Значит, вы суеверны?

— Мы не суеверны. Правительство стоит на страже порядка.

Теперь Жюльен уже знал, что это за правительство. Он пожал плечами. Ему казалось, что Ирэн хочет еще что-то сказать. Выяснилось, что у островитян, как и у других народов на земле, был свой атомный завод. И они отлично понимали, что это иное дело, нежели изготовление шляпок или зонтиков. А раз так, значит, нужен абсолютный порядок, исключающий любое незапрограммированное слово, любое непредусмотренное действие.