Пришельцы, которые знали все - [3]

Так недоверие сменилось надеждой. Пришельцы заставили пустыни цвести. На это они запросили четыре месяца. Мы были готовы дать столько времени, сколько понадобится. Они возвели ограду вокруг всей Намибии — никому не разрешали взглянуть, что там происходит. Через четыре месяца устроили большой прием с коктейлями и пригласили желающих со всего света посмотреть на результаты своих трудов. Я послал госсекретаря в качестве своего личного представителя. Он вернулся с восхитительными фотографиями: громадная пустыня превратилась в ботаническое чудо. Вместо унылых мертвых песков на многие мили протянулась цветущая растительность. Правда, в бескрайнем саду не росло ничего, кроме алтея розового — много миллионов растений. Я мельком сказал Плину, что жители Земли надеялись на нечто большее по части разнообразия и на что-то более практичное.

— Что вы называете «практичным»? — осведомился он.

— Ну, вы понимаете. Съедобные растения.

— О пище не беспокойтесь. Мы очень скоро справимся и с голодом, — сказал Плин.

— Доброе дело… Но вот алтей…

— Что дурного в алтее?

— Ничего, — согласился я.

— Алтей розовый — самый прекрасный цветок из растущих на Земле.

— Некоторым больше нравятся тюльпаны, — заметил я. — А другим — розы.

— Нет, — твердо произнес Плин. — Алтей лучше всех. Я не стал бы вас дурачить.

Так что мы поблагодарили наапов за Намибию, заросшую алтеем, и попросили не заниматься Сахарой, Гоби и другими пустынями.

В общем и целом наапы нравились нам, хотя временами с ними было трудновато. Стоило послушать, как наапы говорят: излагают в лоб некий категорический императив и оценивают все либо как черное, либо как белое. Алтей — наилучший цветок. Александр Дюма — величайший романист. Электрик — самый приятный цвет. Лучший из автомобилей во все времена — шевроле «Бел-эйр» 1956 года, но только если он цвета морской волны.

Однажды я поинтересовался мнением Плина о президентах Америки. Спросил, кого наапы считают лучшим президентом в нашей истории. При этом чувствовал себя королевой-колдуньей из «Белоснежки»: мол, что мне ответит волшебное зеркало? На деле я не ждал, что Плин назовет меня как лучшего президента, однако сердечко прыгало, пока я ждал ответа — кто его знает, а вдруг… По правде говоря, думал я, он назовет Вашингтона, Линкольна, Рузвельта или Акивару. Но ответ был неожиданный: Джеймс Н. Полк.

— По-олк? — спросил я и подумал, что даже не смогу узнать его на портрете.

— Он не слишком известен, — сказал Плин, — но был самым достойным, хотя и не ярким президентом. Провел войну с Мексикой и добавил к Соединенным Штатам огромные территории. Он говорил, что каждый пункт его программы обрел силу закона. Прекрасный, работящий человек, заслуживающий лучшей репутации.

Я спросил:

— А как насчет Томаса Джефферсона?

— Тоже неплох, но он — не Джеймс Полк.

Моя жена, первая леди, подружилась с женой командира Тауга — ее звали Доим. Они частенько ездили по магазинам вместе, и Доим давала первой леди советы насчет нарядов и ухода за волосами. Объясняла моей жене, какие помещения Белого дома надо заново декорировать, какие благотворительные общества заслуживают государственной поддержки. Именно Доим устроила первой леди контракт на телевидении, и она же приохотила жену к филадельфийским сырным котлеткам, излюбленному лакомству наапов (хотя лучшей кухней они считали техасско-мексиканскую).

Однажды две дамы обедали вместе. Сидели за маленьким столиком в шикарном вашингтонском ресторане, а рядом околачивались десятка два людей из Секретной службы и наапские охранники, постоянно сопровождавшие командиров.

— По-моему, с каждым днем в Вашингтоне становится все больше наапов, — промолвила первая леди.

— Верно, — отвечала Доим, — каждый день прибывают новые базовые корабли. Земля — одна из самых приятных планет, которые мы посещали.

— Конечно, мы вам рады, — сказала моя жена. — И похоже, население перестало вас бояться.

— Алтей сделал свое дело.

— Может быть, так. А сколько сейчас на Земле наапов?

— Наверное, пять-шесть миллионов. Первая леди очень удивилась.

— Вот уж не думала, что так много…

Доим со смехом объяснила:

— Понимаете, мы не только в Америке. Мы повсюду. Нам действительно нравится Земля. Хотя, конечно, Земля — не наилучшая из всех планет. Наша Наапия была и остается лучшим миром, но Земля, без сомнения, входит в первую десятку…

— Угу, — ответила моя жена, которая переняла у меня многие ораторские приемы.

— И поэтому мы с радостью помогаем вам украсить эту планету и сделать ее еще замечательней.

— Алтей — чудесное растение, — сказала первая леди. — Но когда вы собираетесь уладить по-настоящему важные дела?

— Об этом не беспокойтесь, — сказала Доим и смолкла, занявшись творожным салатом.

— Когда собираетесь покончить с голодом?

— Очень скоро. Не волнуйтесь.

— А с упадком городов?

— В ближайшее время.

— А с людской бесчеловечностью? Доим взглянула на мою жену.

— Мы не пробыли здесь и полугода. Чего вы ждете — чудес? Мы успели сделать больше, чем ваш муж за первый президентский срок.

— Алтей насадили, — пробормотала первая леди.

— Вся Вселенная обожает алтей! Что поделаешь, если земляне лишены вкуса.