Пришедший снять заклятие - [7]

Платформы столь усердно полосовали друг друга лучами, что обе оказались лишенными энергии и полностью неуправляемыми; одна потом сгорела в нижних слоях, а другая, наверное, до сих пор летает - металлоломом стоимостью в четверть миллиарда... Молодец, лейтенант! А всего-то рядовой программист, один из многих слуг большого стратегического компьютера...

На рассвете выпала холодная роса. Остановившись, Сирил посмотрел на часы. Затем - на небо в перистых облаках, наливавшееся у края ледяной зеленью. Вокруг лежали бесплодные земли, открытые всем ветрам. Седая трава росла отдельными кустами, похожими на бритвенные помазки. У восточного горизонта невидимо вздыхало и погромыхивало море. А совсем близко, за рощей старых светлокорых тополей, стояли здания.

Впрочем, можно ли было назвать зданиями эти чудовищные коробки из железобетонных блоков? Без окон и дверей, без штукатурки, с грубыми незамаскированными швами. И каждый из этих слепых и глухих "домов" был велик, точно заводской цех.

Вдоль ряда кладбищенски мрачных, страшной тяжестью подмявших землю корпусов шла узкоколейка с застывшим на ней подъемным краном. У ближайшего фасада тупиком оканчивалось стратегическое шоссе.

- Зачем мы здесь? - спросила Эдна, и странно прозвучал ее голос в безлюдных, быстро светлевших просторах. - Что это? Что ты собираешься делать?

- Прежде всего, где-то сесть. Ноги совсем стер - песок попал, что ли...

Они расположились в глубине рощи, чудом уцелевшей рядом с похожими на дурной сон постройками. Сев на подстеленных куртках в орешнике, спиной к бетонному безобразию, распаковали принесенный Сирилом непромокаемый сверток с едой. Было свежо. Эдна жадно глотала горячий эрзац-кофе.

- А что говорят в городе... об этом месте? - меланхолически жуя, поинтересовался Сирил.

- Да, в общем, ничего толкового. Знают, что запретная зона, что-то ужасно секретное, и помалкивают. Начнешь болтать, неприятностей не оберешься...

- Правильно, - сказал Сирил, намазывая горчицей последнюю сосиску. Хочешь? Ну, так я сам съем... Слушай, принцесса, главный мой секрет. Я не шпион.

- А кто?

- Инженер-радиотехник. Работал в Ангусе, на стратегическом заводе.

- Ого! И карточка, небось, серии "С"?

- Точно. Но, как видишь, это меня не остановило, когда я узнал, что... что здесь должно произойти. Сегодня. Через... двадцать шесть минут.

- Произойти? Что? - цепенея, пролепетала Эдна. В ее чумазом лице под грязно-голубым козырьком не было ни кровинки. Будто вернулся слой вчерашнего загробного грима.

Сирил неторопливо наполнил крышку термоса, отхлебнул.

- Ты ничего не слышала о проекте "Плутон"?

- Болтали что-то по ящику, я не очень слушала. Это там... в космосе, что ли?

- Ага, в космосе. Нам, видишь ли, уже мало орбитальных платформ с лазерами, которые сделали страну нищей. И гамма-бомб, и искусственных ураганов, и бактерий, жрущих металл... - Сирил заставил себя успокоиться, заговорил тише. - Ну, как бы тебе объяснить... Это такой спутник, с особой орбитой. Иногда он подходит совсем близко к Земле. И тогда на нем включают инфразвуковое орудие.

- Какое-какое?

- Ин-фра-звуковое. Инфразвук, - знаешь, что это? Он очень низкий. Ниже самого толстого баса. Бу-у-у!.. - Сирил для демонстрации загудел, как в бочку, но Эдна не улыбнулась. - В общем, человеческое ухо его не слышит. Но при определенной частоте инфразвук может разрушать, как бомба. Даже хуже. Вот опустился над этим чертовым местечком спутник... через двадцать одну минуту... включит орудие, и начнется!.. Сначала распадутся живые ткани... все организмы. Потом рухнут эти гробы. Но орудие станет работать дальше, принцесса; и все, что есть на полигоне, превратится в пыль, мелкую-мелкую, мельче пудры. Здесь будет впадина, полная пыли; пыльное море, как на Луне. Когда налетит ветер, пыль поднимется до самых облаков и затмит солнце. Наступит ночь среди дня, моя милая, ночь и холод...

Эдна, у которой давно уже катились слезы по щекам, отвернулась - и сквозь увядшую листву тополей увидела воспаленный желто-розовый восход. Растаяв в теплом утреннем потоке, исчезли последние звезды. Волна за волной накатывался день. В сторону моря было уже больно смотреть - там словно разливался расплавленный чугун.

- Значит, тут будет испытание?

- Да. Первый натурный эксперимент программы "Плутон".

- Но какой же смысл в том, что мы... Умереть можно было бы куда проще!..

Он промолчал, расстегивая бесчисленные "молнии" и пряжки рюкзака. Эдна огляделась по сторонам - вдруг явственно представила, как начинают дрожать, будто в ознобе, старые тополя; как они лопаются от корней до вершин, рассыпаются в щепу, в прах; как, перекосившись и наклонив хмурые фасады, валятся железобетонные склепы - и все это происходит в жутком беззвучии, только на барабанные перепонки словно давят железные пальцы... Зажмурившись и тряся головой, отогнала видение. Сказала со злым смешком:

- Втравил же ты меня, принц. И не совестно?

- Я бы и сына своего сюда притащил. Если бы он был у меня.

Она смотрела на него, не то негодуя, не то восторгаясь безумным, смертельным озорством этого человека.