Пришедший из тьмы - [5]

— Приготовили рукав? Отлично. Шприц! — И, профессионально выгоняя воздух из шприца, начал объяснять: — О, кефир — это методика доктора Лифшица из Филипповской больницы. Евреи — они такие врачи, особенно гинекологи из них отменные получаются. Способнейшая нация!

— А почему вы не проверили давление? — вдруг спросил Сильвестр. — Это же совершенно обязательно перед уколом?

— Конечно, мой друг. Но сегодня страна бедна. Все разворовано. Вы как бывший сотрудник МВД должны это знать лучше нас. Последний прибор украли еще третьего дня. Вы готовы?

Сильвестр подставил руку, и шприц мягко вошел в вену. Они были мастера, эти люди: не понадобился даже жгут…

«Доктор» тронул запястье Сильвестра.

— Пульса нет. Быстро!

Они мгновенно выдвинули нужные планшеты и аккуратно переложили монеты в кейс. Из второго кейса один из «санитаров» достал пластмассовую коробочку и выгрузил из нее точно такие монеты с грубоватыми античными профилями. Отличить было трудно. Монеты уложили на планшеты, планшеты вернули в шкафчик, и, удовлетворенно оглядев кабинет, вся троица удалилась.

В тот момент, когда машина «скорой» отъехала от тротуара, Таня дозвонилась до неотложки, и ее вызов был принят без всяких проволочек. Врач приехал очень быстро и подошел к дверям квартиры Сильвестра в тот момент, когда Таня, ломая пальцы и срывая ногти, пыталась открыть двери — вероятно, недавние визитеры все же повредили замок.

Вбежала в кабинет. Дед сидел в кресле, лицо его было умиротворенным и спокойным, казалось — он дремлет, но когда доктор провел ладонью перед глазами больного и пощупал пульс — увы… Все закончилось несколько мгновений назад.

— Мертв… — сухо сказал «неотложник». — Вызывайте покойницкую и милицию.

— А милицию зачем? — Таня говорила сдавленным голосом, ей хотелось разрыдаться, но — не получалось. Бил колотун.

— Порядок… — сочувственно посмотрев на девушку, врач ушел. Сколько он перевидел таких сцен — не счесть…

Начальник разведки снял очки и, подавляя тремор в пальцах, похрустел ими. Министр финансов могущественной страны, члена НАТО, это же фантастика! Агентами влияния и внедренными и премьер-министры, и президенты, кто угодно бывал, но финансы… Это невозможно! Это дикий успех!

Надев перчатку, он начал ощупывать благоприобретенное достояние Союза ССР нервными, тонко чувствующими окончаниями пальцев — они у него были, как у «щипача», трамвайного карманника. Античные монеты… Успех!

— Благодарю… — тихо произнес он, и блудливый генерал щелкнул каблуками ботинок.

— Рад стараться, — с усмешкой прохрипел он. Знал: шефу иногда нравятся такие вот старорежимные обороты…

— Тест подлинности — и запускайте в работу, — снял перчатки и вяло повел рукой. Это означало, что аудиенция окончена.

Но блудливый не ушел. Он уже достаточно поднаторел в своей службе и знал, что подлинность практически любого предмета или документа устанавливается до трех девяток через запятую, но бывают случаи, когда…

— Товарищ генерал… — начал он вкрадчиво. — Дело в том, что качество серебра мы проверили заранее, еще до изъятия объекта. Металл соответствует, сомнений нет.

— Тогда в чем же дело?

— Мы априорно исходим из посылки, что мо… Предметы — подлинные. Тонкий момент… товарищ генерал. Мы проверили через Алексея Петровича, проштудировали пятую линию — у нас нет доверенных лиц в научных системах, которые были бы компетентны осветить проблему до конца.

— Как это «нет»? — холодно спросил начальник разведки. — Когда-то наш предшественник, товарищ Игнатьев, приказал пронизать страну агентурой. Разве это не выполнено?

— В известном смысле… Если же мы обратимся к экспертизе вне системы — последствия могут быть непредсказуемыми.

Это начальник разведки понимал хорошо. Он тоже, как и блудливый генерал, происходил из партответработников, но служил много дольше и обладал способностями.

— Придумайте что-нибудь, — с товарищеской улыбкой посоветовал он.

Похороны свалились на Таню, как пожар или чума. Кто не знает, что такое похороны, особенно когда все надобно «доставать» — от цветов до водки, от гроба до места на кладбище.

Выручила принадлежность Сильвестра к МВД. Он был «Заслуженный работник МВД» и имел право на похоронное внимание руководства и некоторые льготы.

Он и получил их. Место ему определили на послехолерном городском кладбище, на площадке милиции — там хоронили всех умерших на посту и павших от бандитской пули. Похороны и поминки министерство взяло на себя.

Два дня в квартире у Тани толклись дедовы однокашники и боевые друзья. Все они сразу же приняли на грудь по «двести» в память о дорогом покойнике и не вязали лыка. К тому же суровый возраст давал о себе знать: самому младшему было семьдесят пять…

Таня уединилась в кабинете и заперла дверь. Суета раздражала ее, она искренне не понимала, почему какие-то начальственные дамы с ярко накрашенными губами поминутно врываются к ней в спальню и безумными голосами вопрошают: «А где нижнее белье дедушки, доченька?» Или: «Брюки придется заштуковать — моль съела довольно сильно». Какое ей теперь было дело до этих брюк, белья и всего остального, и зачем это все деду? Ему теперь ничего не нужно. Он глава трагической семьи, в которой дочь, зять и он сам теперь приняли страшную, бесполезную, бессмысленную смерть.