Пришедшие из мира имен - [13]

Эта мука продолжилась с такой же помпезностью, роскошью и большим количеством гостей, что и свадьба. Множество женщин съехались в надежде, что я выберу одну из них. Ходили упорные слухи, что именно я отец ребёнка Аоры — за моей спиной шушукались и откровенно заинтересовано присматривались, оценивая. Да, выбрать одну из них и опозориться своей неопытностью, с меня и так довольно сплетен.

Меня вымыли так, что, казалось, ободрали кожу, натёрли душистыми маслами и нарядили так тщательно и многослойно, что само моё тело затерялось в складках тканей. Открытыми оставалось только лицо — на руки надели две пары перчаток одну поверх другой — сверху ажурные, позволяющие видеть те, что под ними. Лицо натёрли золотой пудрой, а глаза накрасили, чтобы они казались больше — это символизирует открытость моей души. Так провожают во взрослую жизнь перспективных лидеров, наследников Кланов.

2

Праздники закончились, и я оказался один, а все остальные вернулись к обычным повседневным заботам. Став совершеннолетним, я не мог оставаться в доме имА и попросил временно отдать мне двухэтажный домик с плоской крышей, в котором жила Аора. На него никто не претендовал — женам иБаба строят новые дома, это увеличивает территорию поместья, а значит выгодно клану. Я мог поселиться в одном из корпусов Ибабдхама, заняв весь этаж, если решу стать наследником, а всё велось именно к этому. Я сам предпочитал уйти странствовать, познавать жизнь самостоятельно, а родное поместье, сыном которого я останусь навсегда, будет ждать моего возвращения.

Я ходил по комнате, вкушая её запах с ароматом туникуса и очень тосковал. Аора была рядом всегда, всю мою жизнь, каждый день с момента рождения, нас нянчили одни няни, мы пили воду из одного колодца. Сестра была естественно незаметна и всепроницаема, подобно воздуху, который вдыхаешь. Без неё не свершилось ни одно моё событие, начиная с первых шагов, не остался не замеченным ею ни один поступок, она всегда была свидетелем всех моих маленьких и больших побед и разочарований.

Жизнь разорвала нас резко и неумолимо — всего неделю назад было всё, как всегда, мы вместе нырнули в озеро…

Очень часто мы, заигравшись, оставались вместе на ночь в этом самом домике, где я сейчас живу один. Мы в обнимку лежали и болтали о чём-нибудь до тех пор, пока ночь не гасила её разум сном. Её имА, ещё живая в те времена, застав нас утром в одной постели обнявшимися только умилялась. Уж ей-то было точно известно родственники мы или нет.

Я один, потерявший половину себя самого. Во мне бьётся половина сердца, я хожу одной ногой и действую одной рукой, улыбаюсь одним уголком рта, слеза катится из одного глаза, а второй всем показывает мою несокрушимую мужественность. Слышит только одно ухо (разумеется, только то, что хочет услышать, игнорируя все остальные советы и замечания) и мысли исходят из правого полушария, избегая рациональной логики.

Рыдающий внутри и спокойный внешне, я стою у окна и смотрю на резервуар с водой, где татают нашу ношенную одежду, чтобы удалить с неё грязь и пот. Пруд находится прямо напротив окна. Татальщик слил всю воду ещё вчера, она шумно стекла по выводящему каналу куда-то вниз. Затем он вынул использованную траву, наполняющую всю воду ароматом, перебивающим специфический запах слизи таты. Он несколько часов выносил её охапками и складывал в тележку, затем начисто выгреб скребком уложенное глянцевыми камнями дно резервуара.

Несколько девушек принесли траву в корзинах и стали раскладывать на высушенном дне, среди них была одна из жен иБаба — Суани, молодая, но далеко не последняя, поэтому быстро забытая. Младший напарник Старха принёс татау и посадил её на дно, она заёрзала, устраиваясь поудобнее. Тата — крупные земноводные существа с перепончатыми короткими лапами. Ярко-желтого цвета с фиолетовыми пятнами, у них скользкая слизистая кожа с мыльными свойствами.

Будучи сытыми, они со дна высовывают на поверхность воды дыхательные хоботки, похожие на цветы и вдыхают воздух, шумно выдыхая под водой множеством пузырей. Их слизь, смешиваясь с пузырьками, образует обильную пену. При этом их большие, размером с пятилетнего ребёнка, грузные желеобразные тела вибрируют: та-та-та-та-та….

Бельё укладывают в корзины редкого плетения и на верёвках опускают в бассейн. Помокнув какое-то время в озере с татами, одежда очищается и приобретает приятный запах. Слизь отдельно выполаскивают в проточных каналах. Но, если этого не сделать, вещи всё равно будут чистыми, только немного жесткими от высохшей слизи — она не ядовита.

Татальщик — мужская профессия. За этими животными нужен уход: кормить, чистить и при этом переносить тяжелючих тварей из бассейна в их садок, они сами почти не двигаются. В естественной среде, таты обитают в проточных водоёмах, приносящих им пищу в виде впавших в ступор от свойств слизи, мелких рыбок.

В Кланах, даже уважаемых и зажиточных, принято работать всем членам семьи наравне с наёмной прислугой. Любая деятельность не унижает человека, а приближает его к Творцам.

Нужно закончить весь процесс до темноты, успеть выполоскать и, если повезёт — высушить или надёжно спрятать бельё, иначе итанки украдут одежду, а она дорого стоит, так как, сложна и трудоёмка в изготовлении. Вокруг резервуара с бельём всегда дежурят женщины — итанки морочат только мужчин.