Приручить время, или Шанс на любовь - [53]

– Ни-и-и…

– Готова? – хрипло выдохнул он мне в губы.

– Нет! – зажмурилась от страха, липкими щупальцами пробирающегося внутрь только что созданного нами идеально чистого пространства.

– Прости, – с какими-то потусторонними, неживыми интонациями произнес Ниран.

Тут же распахнула веки, чтобы успеть увидеть, как его глаза полностью заполняет то ли иней, то ли туман, поглощая и радужку, и зрачок. Онемела от ужаса: настолько пугающе это выглядело. Лицо мужчины превратилось в маску равнодушной статуи, ни единой живой эмоции, абсолютно. Резким толчком он подался вперед, в который раз за ночь оказываясь внутри меня, только на сей раз все было совершенно иначе. Разобрала тихое, на границе слышимости:

– Ничего не бойся, Ви.

А затем сознание подхватил водоворот такого отчаяния и мрака, что трезво оценивать действительность я была уже просто не в состоянии. Кажется, я кричала, царапалась и пыталась вырваться. Спастись от медленно надвигающегося тела боли, скалящегося в довольной ухмылке: «Вот мы и встретились! Любуйся, рассмотри получше, на этот раз тебе не удастся сбежать». Не знаю, сражалась я с внутренним страхом или с удерживающим меня железной хваткой мужчиной, в любом случае терпела поражение.

С каждым новым настойчивым движением Нирана навстречу меня все сильнее затягивало на самые глубины пережитых кошмаров, запрятанных по таким пыльным чуланам воспоминаний, что при встрече с ними я срывала голос до хрипа. Я сходила с ума, разделяясь между вымышленным и действительным. Теряла опору, бесконечно блуждая по жуткому лабиринту кривых и безразличных зеркал. Ощущала горячую плоть лиена Тривальди, раз за разом поднимающего меня на ступеньку выше по направлению к чувственному удовольствию. Он будто помогал взлететь над ловушкой, показывал, что есть другой способ освобождения – не надо искать, вполне возможно, и вовсе несуществующий выход.

Но одновременно с тем меня скручивало от спазмов. Каждый раз, когда я непроизвольно сжимала мышцы без возможности прекратить эту изощренную пытку, на смену неге приходила всепоглощающая боль. Была ли она реальностью или лишь плодом воображения – неизвестно. Для меня происходящее стало более чем осязаемым, я видела, чувствовала, даже вдыхала все то, что ненавидела больше всего в жизни. Хотела забыть, стереть, похоронить так глубоко, чтобы никто и никогда не смог отыскать. Не вышло. Я стремительно перемещалась во времени, возвращаясь к самым истокам того мрачного шлейфа, что оставляло неотвратимо надвигающееся тело боли.

Знакомство, разговоры с родителями, тревоги и опасения тогда еще молоденькой и совсем неопытной девушки. Подготовка, узнавание, разрыв связей, отчаяние, паника, смирение и новая жизнь. Во всех неприглядных подробностях. Я и смотрела со стороны, и заново переживала эти моменты, вновь была ею – растерзанным, хрупким, сломленным существом, сжавшимся в жалкий комок на холодном полу одного из самых дорогих особняков столицы. Кровавый след тянулся вверх по лестнице, вдоль коридора, ведущего к спальне.

«Не надо! Не хочу, хватит! Прекрати мучить меня», – услышал ли Ниран эту беззвучную мольбу? Судя по тому, как еще крепче сдавил мои запястья, услышал. Но остался безразлично холоден к ней, продолжая уверенно задавать ритм.

Картинки, образы, чувства и эмоции сменяли друг друга. Меня лихорадило. Я потеряла ощущение времени и пространства. Растворилась в отчаянии, теряя саму себя. Черные потоки призрачной, вязкой субстанции затапливали с головой. Разъедали глаза, жгли легкие, заполняли холодом изнутри. Я захлебывалась и тонула, но была не в силах остановиться. На самом пике, переживая последний жесточайший эпизод прошлого, я в последний раз всхлипнула и обмякла.

Во мне будто лопнула до предела натянутая струна, когда женщина со злорадным выражением на лице тщательно и без суеты отмывала ритуальный клинок. По стенкам раковины скатывались крупные розоватые капли. Она – я из прошлого, пристально вгляделась в зеркало и беззвучно поклялась, что с этого момента сделает все, чтобы вернуть себе жизнь. Нормальную, о какой грезила в юности и которую у нее отобрали.

Мир поплыл: я возвращалась в объятия жестокого лиена Тривальди.

Судорожно хватая ртом воздух, поняла, что лежу на постели, он обнимает меня и невесомо гладит по волосам. Хотелось вырваться, придушить его, наорать в крайнем случае, но сил не было даже на это. Меня словно опустошили и наполнили мириадами воздушных пузырьков. От макушки до кончиков пальцев на ногах. Мышцы превратились в желе, было щекотно и легко-легко.

– Ты чудовище, – только и хватило на едва различимый выдох.

– Тш-ш-ш, маленькая Ви, отдыхай, – вот и все, что он ответил.

И я сдалась, даже мысленно перестав делать попытки отползти от Нирана. Мы лежали молча, дыхание постепенно успокаивалось, меня качало на мягких волнах эйфории. Не сразу это заметила, а когда поняла, сильно удивилась. Из меня как будто вытянули огромную грязную кляксу, отравляющую весь организм. Наступившее чувство облегчения пьянило. Постепенно пережитое отходило на задний план, истлевая на глазах подобно ветоши. Выцветало, становилось далеким и безразличным. Не задевало ни единую частичку моего сознания и тела. Свобода?