Приручить миллионера - [13]

— Я сегодня на день рождения иду, — едва Славик вернулся, заявила Дорская. — Тебя тоже звали, но ты как хочешь.

— Звали? — уточнил Славик. — Кто?

— Соседка устраивает гулянку. Народа чуть ли не со всей улицы набьется. Всем интересно, что за мужик у меня в доме появился, — иронично ответила Дорская.

— Кормить там будут? — деловито уточнил Славик, готовясь завтракать жареным мясом и яичницей со свежими овощами. Кто там собирался на него посмотреть, ему было все равно. Главное — еда.

— Будут, — кивнула Дорская. — А как же. И кормить, и поить. А мы с тобой взамен будем их развлекать. Как ростовые куклы.

Судя по тону, Дорская не была в восторге от предоставленной возможности поесть на халяву.

— Значит, будем развлекать, — решил Славик.

Дорская неопределенно хмыкнула, но тему замяла.

Поели молча. Славик набивал живот и тоскливо думал, что в морозилке больше нет ни мяса, ни рыбы. Яйца тоже почти закончились. От творога остались одни воспоминания. Чем завтра питаться — непонятно. Разве что Дорскую в магазин отправить. Так она, кроме хлеба, и не принесет ничего. Жадная до ужаса.

В такой ситуации обрадуешься любой халявной пище. Развлекать своим появлением? Да не вопрос. Клоунами работать ни его, ни Дорскую точно не заставят. Ее заставишь. А за столом посидеть с загадочным видом вполне можно. И пусть эти клуши думают о них с Дорской все, что хотят. Славику было все равно.

Глава 15

Виктория Германовна Артарова, женщина зажиточная, любила и выпить, и погулять. Старше Леры на пять лет, она успела дважджы выйти замуж и развестись, сейчас жила с третьим, гражданским, мужем и двумя детьми от первого брака. Лера с Викторией практически не общалась. Так, привет-пока, если встретятся на улице. Слишком разное у них было социальное положение, по мнению Леры. Да и гулять ей было не на что. А тут прямо как в песне классика:

Сосед малёночка прислал —

Он от щедрот меня позвал,

Ну, я, понятно, отказал,

А он — сначала.

Должно, литровую огрел —

Ну и, конечно, подобрел…

И я пошёл — попил, поел.

Не полегчало[1].

Лера не знала, полегчает ли ей, но есть было нечего, случайно прибившегося к ее дому мужика следовало чем-то кормить. А Артарова сама набрала Леру и пригласила вечером на попойку. Причем прямо сказала, что будет рада видеть их обоих, то есть не только Леру, но и Славика.

Сама живущая замкнуто и никем не интересующаяся, Лера не понимала стремления соседей знать все обо всех вокруг.

— И когда идем? — поинтересовался Славик, оторвавшись от еды.

— Через три-четыре часа. Как раз успеешь проголодаться, — иронично ответила Лера.

Славик фыркнул и потянулся за книжкой — очередной принесенной сверху. Лера в свое время перечитала всю библиотеку по несколько раз, а потому отправилась вязать. Все больше пользы будет.

Вышли в назначенное время: Славик в джинсовом костюме, Лера — в платье-халате, цветастом и широком. Наряжаться ей не хотелось — не то настроение было. А эта вещь оставалась единственной в гардеробе относительно нарядной.

Артарова жила на другом конце улицы, за высоким забором из коричневого профнастила. Четыре участка, купленных у соседей. Двадцать пять соток. Не дача, а настоящая усадьба.

Лера позвонила. Калитка отворилась сама собой. Автоматика, чтоб ее.

По насыпанной гравием дорожке Лера со Славиком прошли мимо клумб к трехэтажному дому из красного итальянского кирпича. На мраморных ступеньках их уже ожидала сама Артарова, высокая статная шатенка, накрашенная и нарядно одетая.

— Проходите, гости дорогие, — улыбнулась она, жадно разглядывая Славика.

Сидя рядом с соседями Дорской, Славик осознал, что умеет вести себя за столом. Причем не так, как местные пьянчуги, желавшие напиться и наесться на халяву. Нет, Славик откуда-то знал, что и как следует сказать в какой ситуации, как сделать комплемент хозяйке, не нарвавшись на ревность со стороны ее мужа, что из алкоголя пить, чтобы не особо пьянеть, и каким образом поддерживать беседу с детьми хозяйки, подростками лет четырнадцати-пятнадцати.

Соседка Дорской Славику не понравилась. У нее на лице было написано, что она любит деньги и красивых мужчин. Этакая хищница, идущая по трупам к своей цели. Славик с изумлением понял, что если поставить рядом Дорскую и ее соседку, то он предпочел бы первую. Она, по крайней мере, говорила открыто то, что думала, и не пыталась вонзить нож в спину.

Сама Дорская сидела между двумя бабками-соседками и о чем-то оживленно с ними беседовала. Она не смотрела ни на Славика, ни на именинницу, восседавшую во главе стола вместе с мужем. Одетая то ли в платье, то ли в халат, широкий, как балахон. Дорская казалась одной из бабок.

«А ведь она молодая еще, — подумал Славик. — Вряд ли старше меня. И совсем не следит за собой».

Надо отдать должное имениннице: кормили у нее сытно и вкусно. Картошка с мясом, запеченная в духовке вместе со сметаной, голубцы, котлеты, борщ… Славик ел, чувствуя, что сегодня наконец-то насытится.

Дорская, сунувшая имениннице на крыльце какую-то коробочку в качестве подарка, ела мало, больше делала упор на общение. Но Славику почему-то казалось, что она банально играет. И не нужны ей ни болтовня бабок, ни праздничная еда, ни соседка с ее днем рождения.